– Спасибо, Алетта.
– С радостью, детка. – И я видела, что это так и было. Погладить мне платье действительно было ей в радость.
Через двадцать минут я сидела, ерзая, на переднем сиденье Алеттиной машины. Мэтт включил «Секс пистолз» на полную громкость и пристукивал в такт по рулю, перестраиваясь туда и сюда в плотном потоке, совершенно безразличный к моей нервозности.
– Эй! – крикнула я, перекрикивая музыку.
Он сделал потише и посмотрел на меня:
– Да не дергайся, Грейс. Они просто куча надутых придурков. Сыграешь им песенку. Они будут впечатлены. Моника будет ревновать. Александр умоется. Отец с женой будут сердечны, но снисходительны. Все будут говорить о том, какой знаменитый шеф приготовил сегодняшний ланч, а потом отец напомнит всем, сколько стоило вино на столе.
– Мне неловко, что мы едем с пустыми руками.
– Мама дала мне бутылку просекко.
– Что это?
– Шипучее вино, типа шампанского.
Я с облегчением выдохнула:
– Отлично.
Когда мы подъехали к дому, который я скромно назвала бы дворцом, глаза у меня вылезли на лоб. Все здание было украшено белыми рождественскими лампочками, а в центре газона, вокруг которого тянулась подъездная дорожка к дому, стояла большая елка, покрытая огромными навороченными бантами и огромными же узорными стеклянными шарами.
– Моя мачеха любит всю эту херню, но ничего не делает сама. Она просто нанимает, кого нужно.
Я увидела за сиденьем бутылку вина и схватила ее. Мы вместе опасливо приблизились к входной двери. Мэтт нажал кнопку звонка. Мне показалось странным, что он не может просто открыть дверь и войти в дом, где вырос.
Нам открыла пухлая женщина за шестьдесят, в накрахмаленном переднике, которые, как я думала, носят только в кино.
– Маттиас, – сказала она. Она говорила с очевидным немецким акцентом.
Он наклонился и чмокнул ее в щеку.
– Наина, это Грейс.
– Очень приятно. – Она крепко пожала мне руку, повернулась и пошла через холл по длинному коридору. Мы последовали за ней.
– Кто это? – беззвучно спросила я.
– Домоправительница, – прошептал Мэтт, наклоняясь к моему уху. – Она злая.
Я широко раскрыла глаза.
Наина обернулась и замерла на полушаге.
– Я все слышу, мой мальчик.
Мэтт ухмыльнулся.
– Наина здесь с моих двенадцати. Она помогала мне с уроками, научила меня ругаться по-немецки и всегда была готова принести мне кучу конфет.
Наина топнула ногой и уперла руки в бока.
– Маттиас, – начала она грозно, но ее хватило лишь на секунду. Потом ее щеки покраснели, и она начала хохотать. – Иди-ка сюда. – Она практически оторвала Мэтта от пола, схватив его в свои медвежьи объятия. – Я по тебе соскучилась. Без тебя тут все как-то не так.