– Вовсе нет. – Маленькая светлая ложь. – Ты не хочешь рассказать мне, что тебя беспокоит?
Я помотала головой и перевела взгляд на его колени, где он держал несколько сложенных листов бумаги.
– Что это? Новая музыка?
– Нет. Вообще-то это документы для смены моей фамилии. Хочешь верь, хочешь нет, я мог как-то мириться с ней, будучи профессором, но в качестве композитора и дирижера нужно что-то другое.
– И вы меняете фамилию? Прямо вот так?
– Да. Я даже обсудил это со своим отцом, я думал, он может обидеться, но он сказал, что будет только рад, если эта фамилия на нем и кончится. Я не сильно меняю ее – вместо Порнсайка теперь будет Портер.
– Дэниел Портер. Красиво звучит.
– Что же, Грейсленд, спасибо.
Проехавший мимо автобус окатил нас волной горячего воздуха. Меня слегка замутило, и я прикрыла глаза.
– Грейс, ты в порядке?
– Кажется, меня сейчас вырвет. – И тут же, немедленно, едва я успела подскочить к ближайшей урне, бутерброд с колбасой и черным хлебом, который мы с Тати ели в парке, весь оказался там.
Дэн ласково хлопал меня по спине, приговаривая что-то успокаивающее:
– Ничего-ничего… Вот так…
Я наконец разогнулась.
– Ох, это надо же… – Я отерла рот рукой. – Лучше я пойду домой, мне как-то неважно.
– Все нормально, Грейс. Что бы с тобой ни случилось, ты справишься, – сказал он мне вслед, когда я направлялась в общежитие.
– Спасибо, профессор, – махнула я ему рукой, уходя.
– Дэн!
Дни со свистом проносились мимо. Я только старалась запечатлеть в памяти каждый момент, проведенный с Мэттом. А когда я не была с ним, я жалела об этом. Как-то после занятий он принес мне в комнату бойцовую рыбку.
– Я купил его, чтоб ты без меня не скучала. Его зовут Джефф Бакли.
Я засмеялась, обняла и поцеловала его.
– Спасибо, очень мило.
Но вообще-то я хотела только Мэтта.
День окончания колледжа я провела с Мэттом, его отцом и мачехой. После церемонии мы пошли обедать, а потом вернулись в общежитие. Мы с Мэттом оставались там еще несколько дней. Он не отпускал меня ни на шаг.
Четвертого июня, накануне отъезда Мэтта, он пошел к врачу сделать последние прививки для поездки, а я зашла в свое любимое кафе в Ист-Виллидж за чашкой кофе. Я села за стойку бара и, глядя в окно, услышала, как дочка хозяина кафе, которая работала там же официанткой, бормочет что-то вроде: «Ужасная трагедия». Она плакала, а отец обнимал ее. Пожилая женщина, похожая на хиппи, подошла и стала протирать стойку.
– Ты слышала?
Я покачала головой.
– Они нашли тело.
Я не понимала, о чем она.
Она тяжело вздохнула.
– Бедняга, он же все время был где-то тут неподалеку.