Сорок минут пешего рейда, и мы на месте. Вот такие у нас небольшие расстояния. Все кластеры пешком за три дня можно в обе стороны пройти. Ходили в магазин за продуктами? Приходилось иногда голос повышать? И мы пришли, надели самое лучшее, взяли магазинные принадлежности. Наш командир набрал в грудь побольше воздуха и как заорёт:
— Каре, шесть рядов! Перестраиваемся! Копья в упор!
У меня первый ряд. Моё копьё, правая рука на нём, левой ногой упираю в землю, у каждого дальше по-своему. Кто-то держит ровно, кто-то под углом.
— Щиты сомкнуть!
Щиты глухо стукнули. Это не потому, что парад, это потому, что жить хочется. Удар щитов друг об друга, это для того, чтобы точно знать, что щелей нет и лапы тварей не дотянутся ни до тебя, ни до того, кто прикрывает твоё тело. Ростовые квадраты, почти от пяток до глаз, шлемы и четыре ряда копий спереди, и обязательно по бокам и сзади.
Звучит команда: «Вперёд!»
Идём, как учили, не таясь, ощетинившись копьями, звеня металлом. В нашем каре те, кому не досталось рукопашных умений стикса.
Стараемся, конечно, и не доращиваем больше рубера в нашем леспромхозе, но и с рубером жизнь человека без боевых умений — ноль секунд. Автоматов и тяжёлой пулеметной техники у нас тут отродясь не водилось. Наша задача шуметь и привлечь тварей.
По бокам идут рукопашники. Слева Король Артур, справа Адольф Штирлиц, а где-то по кустам шныряет Эль-Маринель Ушастая. Наша задача только шуметь и не сдохнуть первые пару секунд боя.
— Держать строй! Держать строй, демократы беременные! — подбадривает нас понятно руководство.
Наша когорта ощетинилась железом и шла не таясь. «Врагу не сдаётся наш гордый „Варяг“…» — это мы ещё и песню поём. Драться мы не умеем, зато шуметь можем.
Перестроились. Теперь справа вышагивал Король Артур, слева пристроилась Эль-Маринель. Собственно говоря, не такая уж и большая хитрость. Вместо того чтобы гонять за хитрованскими крупными заражёнными, надо сделать всё, чтобы им стало интересно. Наша задача тупо шуметь, остальное работа рукопашников.
Метнулась черная тень — «вжу-у-ум»! Все, отуркался. Стрела Эль-Маринель вошла в пасть рубера и проткнула споровый мешок изнутри. Сомнений нет, попала. Я не могу видеть на такой скорости, невозможно рассмотреть подробности, но так, только уже мёртвое тело валится, а из пасти, занимающей две трети головы, торчит древко стрелы. Второй рубер высунулся из-за огромного поваленного бревна, напряг лапы для прыжка и прыгнул — «вжу-у-ум», вторая стрела прибила переднюю лапу к дереву.
Прыжок вышел славный. Стрела, конечно, не могла выдержать нагрузку и разлетелась в куски, но направление поменялось, как будто заражённого схватили за лапу и швырнули с огромной силой через голову.