Аверин задумался. Исчез Гоги Колотый. Что этому предшествовало? Не разговор ли с Лехой Ледоколом? Аверин прекрасно помнил, как обмолвился ему, что так интересующий его Калач вел из Тель-Авива какие-то переговоры с Гоги. Что творится? Какой обвал вызвал звук этих слов?
— Что делать будете? — спросил Аверин.
— Я — ничего, — сказал Савельев. — Пусть окружной оперативно-розыскной отдел объявляет Гоги в розыск как без вести пропавшего. Своих дел полно.
— Что по ОД «Жильцы»?
— После того как месяц назад у них сорвалось очередное дело, они легли на дно. До недавнего времени.
Сделка, на которой рассчитывали взять шефа фирмы «Милосердие» и его подручных киллеров, сорвалась. Решили группу пока не трогать, подождать, когда они проявятся. Савельеву удалось подвести в фирму «Милосердие» своего агента, который сошелся достаточно близко с Новицким. Так что теперь держали руку на пульсе этой бригады. Но как назло Новицкий временно свернул деятельность. Савельев даже предложил подставить для сделки своего человека, но вариант отвергли как слишком сложный и опасный. Было решено начинать реализацию исходя из имеющихся данных, если бандиты не затеют новой акции в ближайшие дни.
— Что с нашим человечком в «Милосердии»?
— Говорит, на послезавтра намечается отработка очередного клиента. Новицкий его пас три месяца. Большая квартира у метро «Семеновская».
— Думаешь, хозяина после договора будут глушить?
— Семьдесят тысяч долларов. Еще как будут, Слава… На, читай.
Савельев протянул распечатку телефонных переговоров. Опять Новицкий обещал Каратисту новое денежное дело и списание всех долгов.
— Надо им снова навешивать «наружку», — предложил Аверин.
— С завтрашнего дня…
Аверин открыл дверь, прошел в прихожую, включил свет. Пушинка висела, вцепившись когтями в плащ на вешалке. Что она там делала — никому не известно.
— Мой новый плащ, — укоризненно произнес Аверин, снимая кошечку. Пушинка мяукнула, беззлобно укусила его за руку и замурлыкала.
Пушинка испытывала в последнее время какое-то нездоровое стремление к акробатическим номерам. Она то карабкалась на шкафы, то лазила по шторам, от чего те лохматились, а теперь решила взяться за плащ.
Аверин прошел на кухню. Пушинка рванула следом и начала тереться мордой о брюки. Это означало, что она канючит свою порцию.
— Не получишь. Нечего по плащам дорогим лазить, — произнес он.
Пушинка на миг растерянно посмотрела на него, а потом тяпнула за ногу. Аверину порой казалось, что она понимает русский язык так же свободно, как он сам.
— А это уже уголовщина, — погрозил он пальцем котенку. — Ладно, что с тобой поделаешь.