ними — неинтересно. Если у него не будет никаких неприятностей (а они, судя по всему, ожидаются, или даже
обещаны), то нам заплатят хорошие деньги. А главное — мы, как фирма, перейдём в другую весовую
категорию.
Дверь открыли. Зачем-то входит В.И. Напряжённо так:
— Кир, кончай работу. Все собираемся в кабинете у шефа. Заказ снят. Будем теперь решать, что
делать.
И, не меняя тона:
— У вас ружья, и вы мерзавцы.
Уже не таясь, в комнату заходит здоровенный белобрысый мужик. В чёрной маске и неизвестном мне обмундировании. Тоже чёрном. У него и вправду ружьё, и выглядит оно вполне убедительно.
Блядство дикое! Это наезд. Причём охрененно серьёзный: мы регулярно вкладываемся в собственную
безопасность, к нам никакая шобла не может подойти ближе километра, да и конторы вроде нашей
хрен нас пробьют, пробовали. Это кто-то совсем посторонний, очень сильный и очень наглый.
Хорошо хоть, некоторые наши штучки работают. Иначе В.И. ничего сказать не смогла бы.
Значит, главное — без паники. На счету у меня ещё что-то есть, нарушить контакт я не успел.
Вкладываемся:
Я ловлю солнышко и начинаю говорить:
— Хочу выпасть из картинки, хочу быть незаметным, ходить незаметным и делать незаметное, я так
хочу.
Разумеется, мужик пришёл за мной. Разумеется, фольгу он у меня пытается отнять. И отнял бы,
если бы мог сосредоточиться на своём намерении. Но рабочую фольгу отдавать нельзя. Я её
сворачиваю и кладу за щёку. Мужик тут же о ней забывает. Меня, впрочем, он уцепил за плечо, так
что вырваться я не могу. Ну и хрен с ним: он, конечно, видит, что кого-то держит, но не очень
понимает, кого он держит и зачем. А когда он меня выпустит, вообще забудет. Правда, удрать мне
таким образом не удастся: если я слишком удалюсь от своей картинки, то попаду в их картинку, и меня,
скорее всего, накроет. Но я и не собираюсь бежать: буду болтаться где-то поблизости от того, где
бы они меня хотели видеть.
Палыч и Макс в кабинете, набитом вооружёнными людьми. Там же девочки, полуголые — похоже, их
вытащили "как есть". Серёжи не видно, но он где-то здесь, чую. Видимо, тоже успел вложиться
каким-то образом.
Ну да нас это не спасает. Им ведь не нужны мы. Им нужно сорвать заказ, это ясно...
5 Александр Солодов, Москва, 14 июня 2024 года, вечер
Центр Москвы вечером, где-то начиная с пяти часов — это совершенно неделовое место. Концентрация кабаков превышает все возможные нормативы. Концентрация зевак, вышедших погулять после противной офисной работы превышает всякое воображение. Да и пионеры подтягиваются из дальних, спальных районов. Поклубиться. Кстати, забавное слово — 'пионер'. В прошлом так звали детей среднего школьного возраста, входивших в специальные военизированные отряды, организованные государством. Нынешние — строем не ходят, на государство плюют. А всё равно — остались пионерами. Только возрастная граница сдвинулась, перешагнув начало половой зрелости... Я вышел на Пушкинской площади, неспешно протолкнулся сквозь толпу до Манежной, обошёл памятник Жукову, пальцами левой руки показал рога телекамере наблюдения, обозревающей пространство под хвостом у маршальского коня и легким, прогулочным шагом двинулся к скверу Большого Театра.