Тем временем, Алёна подходит ближе и внезапно, вытянув руки вперёд, бросается на меня.
События начинают происходить почти одновременно.
Белка кидает почти под ноги какую-то коробку, извергающую из себя клубы зелёного дыма. В этот момент она на мгновение выпускает мою руку и с громким криком начинает исчезать, теряя цвет и становясь полупрозрачной.
Соседние двери офисов распахиваются, и на нас толпой несутся манекены-клерки — они бездумны, и потому не опасны, хотя могут просто задавить массой.
Я попадаю локтем руки Алёне в подбородок — мне некогда убирать жезл, а прикасаться им к девушке я не хочу — так как результатом станет мгновенный уход её из картинки в неизвестном направлении.
Правой рукой ухватываю уже совсем прозрачную Белку и, одновременно, пытаюсь взять левой Алёну на удушающий приём, зажав её шею подмышкой.
В этот момент я осознаю, что делать нам здесь уже нечего, и мгновенно отказываюсьот окружающей реальности.
И мы выпадаем оттуда в какой-то коридор. Похоже — тот самый, который виднелся за спиною охранника на проходной, когда мы только начали свой визит. Вслед за нами высыпается три или четыре манекена, успевших вцепиться в мою одежду.
В нескольких метрах перед нами — группа людей. В штатском. С автоматами направленными в нашу сторону.
За моей спиной слышатся шаги их коллег.
43 Александр Солодов, день20 июня, окрестности побережья Северной Италии
Если честно, последнее выступление Лумиэля я постарался пропустить мимо ушей. И так ситуация была не ахти, чтобы ещё морочить себе голову подобными заявами. Куда больше меня интересовало — как бы не попасть в положении героя классического романа, с перепугу забравшегося на скалу, но побоявшегося оттуда слезть.
А перспектива подобного развития событий была весьма вероятной.
Первые метров тридцать я ещё как-то продержался, но дальше у меня начали потеть и дрожать руки.
Потому, выбравшись на следующую промежуточную площадку я уже почти созрел морально, чтобы тут и остаться. Не люблю высоту. Не то чтобы смертельно боюсь, но очень не люблю.
— Ты как, нормально? — В голосе Лумиэля сквозят нотки заботы. И это, учитывая ранее им сказанное, мгновенно выводит меня из себя.
— Со мной всё хорошо. О себе волнуйся.
— Нам недалеко осталось лезть. Я снизу видел ещё — там поверху идёт серпантин. Дорога автомобильная — к деревне, наверное.
Каким образом он мог что-то разглядеть снизу в темноте и на таком расстоянии остаётся необъяснённым.
Но, по крайней мере у меня появляется какой-то стимул торопиться наверх.