В этот момент я отвернулась. У меня задрожал подбородок, но я не хотела расплакаться. Если бы я начала плакать, я не смогла бы остановиться.
Так что мы с Райаном впервые разговаривали в темной комнате, и это даже не было настоящим разговором. Он посмотрел на дверь, словно хотел сказать кому-то о том, что произошло, но я пробормотала:
– Пожалуйста, не нужно. Я не могла уснуть, пока не пришла сюда. Не знаю почему, но теперь я смогу. Я просто хочу спать.
Он нахмурил брови. Ямочка на его щеке исчезла, и он медленно лег на свое место. Он ничего не сказал. Прошла минута, и я поняла, что он и не собирается ничего говорить. Он собирается дать мне уснуть, и, слава богу, так я и сделала.
Я уснула.
– Не знаю, мам. Я проснулся, и она была здесь.
Я слышала голос Райана за дверью.
– Я не понимаю этого.
– Я тоже, – проворчал он.
– Мне показалось странным, что она не вернулась в мою комнату прошлой ночью.
Вздох.
Я узнала голос Пич, но не могла понять, откуда он донесся. А потом это перестало иметь значение. Я снова уснула.
Кровать прогнулась подо мной, и я услышала шепот.
– Маккензи. – Рука дотронулась до моего плеча и потрясла меня. – Эй. Ты не спишь?
Это был Робби. Я перекатилась на бок и открыла глаза.
– Что?
Он плакал. На его лице виднелись следы высохших слез, и на ресницах дрожали новые.
Он вытер глаза и смутился.
– Ты что, собираешься спать весь день?
– Если мне повезет.
Он нахмурился и покосился на дверь.
– Я не хочу быть с ними один. Я не знаю этих людей.
Я подвинулась, откинула одеяло и похлопала по кровати рядом со мной.
– Залезай.
Он снова бросил взгляд на дверь, и на его лице была написана нерешительность. А потом он вздохнул. Его крохотные плечики опустились, и было видно, что он решил не сопротивляться. Он лег на кровать, натянул одеяло до подбородка и, лежа на боку, стал смотреть на меня. Я придвинулась к нему, так что наши лбы почти соприкасались.
Мы не разговаривали, но слезы снова показались у него на глазах. Одна сползла ему на переносицу. Я протянула руку и смахнула ее.
– Мама и папа уехали на весь день. Я проверил их календари на телефонах.
Я понятия не имела, как Робби смог это сделать, но меня это не удивило.
– Почему ты не плачешь? – прошептал он.
– Я не могу.
Он кивнул, словно в этом был определенный смысл.
– Иногда я хочу быть таким же, как ты. Ты сильная, Кенз.
Сильная? Разве это было моей ролью в семье?
Я попыталась улыбнуться, но я знала, что мне это не удалось. Вместо этого я, наверное, стала напоминать джокера.
– Ты сможешь заснуть?
– Я попытаюсь. Можем мы остаться здесь на весь день?