— Лето, как правило, жаркое, — парировал Маэда. — Но нам с вами шорты и майки точно не грозят.
В Уставе черным по белому написано: «Солдат должен стойко переносить все тяготы армейской службы», в понятие «тягот» входила и униформа, в которой зимой было очень холодно, а летом — очень жарко.
— Кто знает, может быть к лету всё уже закончится. У вас есть семья, капитан Маэда?
— Отец. В провинциальной школе литературу преподает. А у вас?
— Родители, трое братьев с невестками, сестра, племянники, невеста, — бодро перечислил Яно, азартно потирая ладони, словно уже вышел приказ о демобилизации. — Семейное дело, всё такое. Я — первый, кто делает карьеру в армии.
— Здорово. Родители, наверное, очень гордятся.
— Есть такое. Ха!
Смеялся капитан из Особого отдела слишком уж жизнерадостно, чтобы Маэда поверил в его искренность. Хотя чего скрывать, тот уже успел вызвать симпатию к себе, такому открытому и дружелюбному парню. Кай тоже не был букой, но ему и не требовалось никого специально обаять. До войны он служил аналитиком в ситторийском отделе Штаба и с её началом должностные обязанности почти не изменились, а следовательно и привычки остались прежние. Начальство иногда даже сетовало, что для своего возраста Маэда слишком серьезен.
Парк императрицы должен был производить впечатление заброшенного старинного сада, где сортовые розы соседствовали бы с дикими цветами, живая изгородь давно не стриглась, плодовые деревья успели одичать, а в чаше каменной вазы вырос целый куст шиповника. Разумеется, вся эта безыскусная простота и покинутость требовали, на самом деле, неустанных забот целого штата садовников. Которые, судя по состоянию парка, «уволились» еще в самом начале бесславной для Империи войны.
— Выделите несколько солдат, чтобы обрезали розовые кусты и прикрыли их ветошью, иначе они вымерзнут за зиму. Наверняка, это уникальные в своем роде сорта.
— Хотите произвести на неё впечатление? — понимающе ухмыльнулся Яно, дернув подбородком куда-то в сторону и вверх. — Полагаете, оценит?
— Этот парк — произведение искусства, а мы все же не варвары.
Он не решился выспрашивать кормит ли кто-нибудь рыб в Лиловом пруду и что стало с породистыми лошадьми и дворцовыми собаками — пушистыми оранжево-рыжими шарами на тоненьких лапках. Столичный гарнизон сдался без боя, Хито избежал артиллерийского обстрела и бомбардировок с воздуха, а горожане — массовых грабежей и репрессий, но о животных точно никто не подумал.
«Вот почему мне всегда больше всех нужно, а? — досадливо поморщился Кай. — Они сами виноваты», имея ввиду Ситтори, который до сих пор мнил себя великой империей, а на деле давно ужался до пределов полуострова и небольшого анклава на континенте.