Я дунул, гася пламя самодельной лампы. Ноздри Вована хищно раздулись, улавливая спиртовый запах.
Следом за мной зашел Валера и тут же вскинул винтовку:
— Отпусти кота, животное! Ну!
— Охренеть, Санек, сколько лет, сколько зим, нах! — проревел ВДВшник. — А тебя, очкастый, не учили, плять, не направлять волыну на человека?!
— Привет, Вован! — Я отвел в сторону ствол Вепря. — Ты же не собираешься есть кота?
— Че, я вам, ска, кошкоед чели? Ыыыы… — Владимир отпустил котана. — А вы хуль тут забыли?
— Я тоже самое хотел спросить…
— Так, хуль, присаживайтесь, погутарим, епта!
— Только нож убери, а то нервирует как-то.
— Гавно-вопрос, братка! — Десантник сграбастал меня, аж кости затрещали.
Валера тут же схватил Фиделя и принялся тискать, целовать в разные места. Фу, блин, никогда не понимал подобной зоофилии. А вдруг у него глисты? Мы присели на укрытые шкурами валуны возле костра, на котором закипала вода в ведре. Я заметил в углу копье, сделанное, кажется, из штык-ножа и парочку автоматов. Но ими, похоже, давно не пользовались.
— Рад, что ты жив! — искренне признался я.
— Та херня! Че мне сделаецца? — осклабился десантник.
— Один живешь, — уточнил я.
— Почему один? Вона друган мой, гыгы!
Я обернулся и увидал ухмыляющийся скелет фрица. На начищенном черепе красовался вовановский голубой берет.
— Знакомься — мой друг Валера, тоже выживальщик.
— Здарова, нах!
Валера осторожно пожал могучую ладонь, не выпуская котофея.
— Кошара твоя, кабздец, меня напугала, братан! Пошел, кароч, стравить задний клапан. Сижу, ептать, гляжу глаза из темноты светяцца! Епать, я пересрал, как заору нахой. Неуходит нечисть, плять! Ну я снова, значит, рявкнул уже от души. А убежать, какой там! Уже не свалить, личина как раз пошла… а до этого три дня просраццо не мог толком. Ну и хули, выходит значит ко мне вот эта хренота рыжая, ыхыхы… Думаю, ништяк, бляхо! Вот и обед притопал! Да шучу я, нах! — заржал Вован, глядя, как Валера прижал к себе кота.
— А зачем нож тогда держал? — с подозрением спросил айтишник.
— Да, еба, побрицца хотел, а этот, ска, лезет и лезет… контуженный он какой-то у тя, без обид, братан!
Десантник снял ведро с огня, намочил обросшую харю и принялся ножом соскребать густую щетину.
— Как ты здесь-то оказался, Вован? — спросил я.
— Да, кабздец, братка! Помнишь, про корефана своего, сослуживца, драть его в сраку, рассказывал?
— Про Сергеича?
— Точняк, епть! Наехал на меня, кароч, с братвой своей, гандон, плять! Кто-то ушлепков евошних покрошил на дороге. А я-то ваще не при делах! — Он скосил на меня глаза, не прерывая гигиеническую процедуру. — Но я, кажись, догадываюсь, чья эт работа…