– А как мечом орудует, вы утром видели? – восторженно подхватил третий наемник...
А Хранитель, о котором сейчас по-доброму говорили в казарме, подходил уже к последнему, девятому бараку.
– Это женский, – пояснил дарнигар. – Там наемницы живут, их семнадцать.
Хранитель остановился:
– Погоди, почтенный Харнат, не сходится... На сколько человек рассчитан барак?
– На три десятка.
– Тесноты я там не заметил...
– Какая теснота! Там человек по двадцать пять живет.
– В этом – семнадцать. А бараков – девять. Никак три сотни солдат не наберется, если подсчитать.
Харнат напряженно думал. В устном счете почтенный дарнигар явно не мог блеснуть мастерством.
– А! – сообразил он наконец. – Так ведь не все живут в бараках! Многие семьями обзавелись, дома поставили... Это вроде не запрещено? – добавил он встревоженно.
– Не запрещено, – авторитетно подтвердил Орешек, который не имел ни малейшего представления о правилах проживания солдат в крепости. – Сколько всего воинов в гарнизоне?
– Двести девяносто шесть, – молниеносно ответил дарнигар.
В женском бараке все было так же, как и в мужских, но Орешку показалось, что здесь чище и прибраннее, – может быть, потому, что мужчина бессознательно ожидает от женщины тепла, уюта и чистоты, даже если эта женщина таскает на поясе тяжелый меч и с утра до вечера упражняется на плацу в стрельбе из арбалета...
Барак был пуст: наемницы были в бане. Лишь одна крепкая, плечистая, как мужик, деваха со схваченными в узел черными волосами сидела на нарах и ставила заплату на холщовую рубаху. Заметив вошедших, она отшвырнула шитье, вскочила, вытянулась, замерла. Даже при тусклом свете, падавшем из оконца, видно было, что под левым глазом девахи лиловеет громадный свежий синяк.
– Ферчиза Лесная Яблоня, – сердито буркнул дарнигар. – Из Семейства Тагипаш... Не рискуешь на улицу нос высунуть, а? С такой-то распрекрасной физиономией...
Девица молчала, упрямо глядя перед собой.
– Уж конечно, это ты с лестницы брякнулась? – насмешливо продолжал Харнат.
– С лестницы, мой господин! – твердо и дерзко ответила девушка.
– Ну-ну... Впредь поосторожнее на ступеньках, они у нас крутые... – внушительно произнес Харнат.
Выйдя из барака, Орешек фыркнул:
– Любопытно, кто эту малютку так разрисовал?
– Они думают, я не знаю! – усмехнулся дарнигар. – Они думают, старый пень Харнат не видит, что творится от него за три шага! А Харнат, между прочим, на драконий скок все замечает...
Он осекся, вспомнив, что говорит с Хранителем.
– И что же видит старый пень Харнат? – поторопил Сокол. – На драконий скок, а?