На суше и на море 1978 (Абрамов, Янтер) - страница 112
Вечером опять варили нерпичью шкуру, добавляя в варево березовую кору. Утром поднялись с трудом. Кружилась голова. Ноги плохо слушались. Но постепенно раскачались и к полудню прошли несколько километров. Выбирая место, для отдыха, вдруг увидели Тарзана. Под небольшим кустиком ивняка пес что-то усердно грыз. Осторожно приблизились и рассмотрели, что из-под собачьих лап торчит голова зайца.
Два человека с криками бросились к собаке. Она с испугом отпрянула, оставив под кустом недоеденные остатки зайца. Доставшиеся полтушки зайца для экономии не ободрали, а опалили на костре. И какое же это наслаждение — есть суп из зайчатины после похлебки из старой нерпичьей шкуры!
И удивительно: пес лежал недалеко от костра и спокойно, без злобы смотрел, как два человека, могучие властелины природы, с жадностью разгрызали кости его, собачьей, добычи.
Еще три дня они питались только варевом из шкур. Но вот и шкур не стало. По утрам с трудом поднимались на дрожащие ноги. Кожа на лице пожелтела, как старый пергамент…
И вот настал день, когда, поднявшись на ноги, Георгий не устоял, упал на снег. Саша лежал у костра и спал или делал вид, что спит. Приподнявшись на колени, Георгий подложил в костер запасенных с вечера дров и, набив котелок снегом, повесил его над огнем. Почувствовав на себе взгляд, обернулся. Саша глядел на него глубоко ввалившимися глазами.
— Сколько еще осталось до моря? — спросил он.
— Уже близко. Километров тридцать.
— Слушай, Юра. Обидно, что так близко от людей пропадаем. Я чувствую — мне не встать. Иди один. Придешь к людям — пришлешь за мной. За живым или за мертвым. Иначе пропадем оба, и никто не узнает, что с нами сталось. Иди.
Носков долго молчал. Потом тихо сказал:
— Нет, Саша. Это не выход. Если бы один из нас был болен, другой мог бы за день пройти тридцать километров и привести людей. Но мы оба ослабли от голода. Сколько я дней пройду, да и дойду ли? А вдвоем все же легче… — и, не отводя от товарища взгляда, закончил, — даже пропадать. И Тарзан куда-то исчез…
Закипел котелок. Носков придвинул к себе рюкзак и стал сосредоточенно что-то в нем искать. Наконец достал плоскую жестяную банку из-под чая.
— Ну вот и настал тот момент воспользоваться неприкосновеннейшим запасом, — сказал он и, открыв жестянку, вынул из нее тщательно увязанный в целлофан пакетик.
Он извлек из него две плитки шоколада, ломтик масла и брикетик прессованного чая. Налив в кружку чай, Георгий отломил кусочек масла и опустил его туда. Разломил пополам плитку шоколада, сел рядом с другом, положил руку на его плечо.