— Уверены, что операция не имела двойного дна? — спросила Анна, выслушав вместе с Эриком рассказ Грит Мюстерс.
— Что вы имеете в виду? — нахмурилась разведчица, но Эрик успел заметить тревогу, мелькнувшую в глазах женщины.
— Мог ли кто-то использовать террористов втемную? — уточнил он вопрос Анны.
Он про такое читал еще в детстве. Была в библиотеке Туманной долины книжка на дойче, которая называлась "История секретных операций". Среди прочего, авторы монографии — их имен Эрик, разумеется, не помнил — рассказывали об операциях, в которых грязная работа выполнялась чужими руками, при том, что "руки" эти думали, что действуют совершенно самостоятельно. Соответствующая глава, насколько мог сейчас вспомнить Эрик, так и называлась — "Загребать жар чужими руками".
— Такая возможность существует, — подтвердила холодянка после короткой паузы. — Служба безопасности рассматривает все мыслимые варианты… Немыслимые, впрочем, мы тоже подвергаем анализу, но, вы же понимаете, господа, такую схему — если это, и в самом деле, игра теней, — в один день не вскроешь. Посмотрим, может быть, что-нибудь и всплывет, но явно не сегодня и даже не завтра. Но я обещаю, если и когда появятся новые подробности, я вам о них сразу же сообщу.
— Пожалуй, пойду, — добавила через мгновение. — Вам, верно, хочется побыть вдвоем… поговорить… Увидимся завтра утром!
И она скрылась за дверью. Без поспешности, но как-то очень уж быстро. Ей, видно, было страшно неловко продолжать разговор. Уж очень очевидный промах допустила служба безопасности, прошляпив покушение, едва не завершившееся гибелью дипломатических посланников.
"По факту, сели в лужу господа холодяне!" — признал Эрик и переключился на Анну.
— Привет! — сказал он едва за специальным агентом закрылась дверь. Он хотел повернуть голову так, чтобы видеть собеседницу, но, к сожалению, это было пока невозможно. Каркасная повязка жестко ограничивала движения головой. Так что ему оставалось одно: смотреть в потолок и воображать, что видит перед собой ее лицо.
— Привет! — Судя по интонации, княгиня улыбнулась. — Ты как?
— Даже не знаю, что тебе сказать, — если бы мог, он пожал бы плечами, но фиксаторы удержали его и от этой глупости. — Тела совсем не чувствую, словно его и нет, но говорят, это временно.
— Вообще-то, экстравагантно получилось.
— Ты о том, что мы здесь лежим вместе?
— Ты ведь знаешь, что такое не практикуется?
— Можно подумать! — ухмыльнулся Эрик. — Я лежу и пялюсь в потолок, так что, увы, но полюбоваться твоими прелестями пока не могу.
— Зато я могу. — Эрик не понял, чего больше в голосе Анны, сарказма или сожаления.