— Продолжай! — предложил Эрик. — Что там у вас случилось?
— Получили оплеуху, — тяжело вздохнула Анна. — Без пробития, но очень близко к тому. Ну младшие чины сильно испугались, все-таки ощущение не из приятных. Сообразили, чем могло закончиться, испугались и драпанули…
— Все? — не поверил своим ушам Эрик.
Представить себе, что кто-то из экипажа ракетоносца запаниковал во время боя и оставил свой пост, он попросту не мог. Но, с другой стороны, куда ты денешься с прущего в атаку ракетоносца?
— Трое из пяти.
Что ж, вот теперь все встало на свои места. Анна осталась в башне с двумя младшими чинами и, несмотря на это, продолжала вести бой, поддерживая высокий темп стрельбы.
"Ну, что за жмоты! — покачал мысленно головой Эрик. — За такое могли бы и орденом наградить… Или нет…"
В конце концов, правда заключается в том, что, когда идет бой, тебе не до того, чтобы думать о наградах. Тем более, о них не думают до того, как грянули первые выстрелы, и уж точно, не после того, как, выйдя из-под огня, ты понимаешь, что уцелел. Разумеется, все мы люди, и никому не возбраняется помечтать о славе, чинах и наградах, но мечта одно, а жизнь флотского офицера — совсем другое. Ею управляют иные императивы. Воинский долг, офицерская честь и флотский гонор — все это отнюдь не пустые звуки. А в бою тобой руководят упорство, переходящее в упрямство, азарт, превращающийся в боевое безумие, и воля, которая, по идее, должна умереть вместе с тобой. Раньше Эрик об этом как-то не задумывался, потому что, не имея склонности к рефлексии, он просто ни разу не попытался осмыслить то, что делал на войне. Даже рассказывая об этом другим, он обращался обычно к внешней, фактической стороне вопроса, а не к осмыслению прожитого и пережитого. Но вот сейчас, думая об Анне и о том, что она точно такой же офицер флота, как и он сам, Эрик впервые осмысленно, а значит и трезво, посмотрел на свою жизнь на войне.
"Такой же офицер флота… Такой, да не такой…"
Увиденное не то, чтобы ему не понравилось. Оно его удивило. Внешне — если судить по фактам, как они есть, — он был эталоном офицера императорского флота. Умный, грамотный, бесстрашный и беззаветно преданный родине и короне. Но, на самом деле, везде и всюду, в любой из тех ситуаций, в которых он демонстрировал свою "беспримерную отвагу", "непоколебимое мужество" и "несгибаемость духа", побудительные мотивы его действий не имели ничего общего с воинским долгом, солдатским мужеством и офицерской честью, как он их понимал. Все эти красивые слова не о нем, потому что он не Вера Мельник, воспитанная отцом, как настоящий солдат и образцовый офицер, и не Анна Монк, впитавшая представление о чести и достоинстве, что называется, с молоком матери. Эрик другой, и пора бы ему это понять и принять.