Ребята мигом очутились рядом с ним. Генька сразу уставился на приборы и рычаги. Разговор пришлось вести Вите.
— Мы хотели спросить… Кроме вас… кто еще на снимке?
Кубарев настороженно повернул огромную голову. Потом так внимательно стал рассматривать дорогу, что Витя невольно тоже начал приглядываться: может, там что-нибудь особенное. Нет, ничего интересного: улица как улица. Наконец, Кубарев опять заговорил, и уж совсем непонятно:
— Вот оно что… Поди, знай… До коего дозволено, а откудова нельзя?.. Хотя, конечно, майору видней…
Витя насупился. О чем это он? Может, он тоже вроде Бортового? Контуженный? Витя решил уточнить вопрос:
— У фотографа записаны две фамилии… Вы и Окулов… Сержант Окулов А. И… Вы его знаете?
— Окулов? У нас такого не водилось. Это, видать, из тех…
Витька насторожился.
— Из каких?
— Ну, которых мы встречали. Из физкультурного института… Они в глубинку ходили… Ну, в глубинную разведку. И про немцев все знали наскрозь. Боевые были парни!
Генька мигом забыл о приборах. Вот оно: то самое! Боевые парни! Герои! И не один!
— Как же их найти? — воскликнул он. Василий Дмитриевич вздохнул:
— Побило их всех потом…
— Когда потом?
Неожиданно Кубарев рассердился:
— Когда! Когда! Это уж к вашей карточке касательства не имеет. И вообще… Заболтался я с вами. Прокатились — и привет!
Он резко затормозил.
Вылезая из кабины, Витя задал последний вопрос:
— Неужели их всех?.. До одного… Побило?
— Говорили — всех. А так ли… — Кубарев пожал плечами.
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
Оля смотрела на Тишку и глазам своим не верила.
Полгода, всего полгода они не виделись. Но как изменился Тишка!
Неужели это тот самый угрюмый, как сыч, парнишка, который — подумать только! — до пятого класса даже в кино — и то ни разу не был? Грех, мол. Тот затюканный Тишка, который и рот-то почти не раскрывал: не сболтнуть бы чего?!
А теперь перед Олей сидел совсем другой паренек. Неторопливо и обстоятельно рассказывал о своем интернате.
Было часов шесть вечера. А ребят на свой день рождения Оля звала к семи. Тишка что-то спутал и пришел первым. Впрочем, оно и лучше. Потом, когда все соберутся, какой уж разговор?!
Оля рассказала Тишке о «Большой Берте». Многое он уже знал: поздними вечерами, когда воспитанники готовились ко сну, тайком пробирался в пустую канцелярию и по телефону досыта беседовал с Генькой.
Вскоре стали приходить ребята. Все из Олиного класса. Все нарядные и все с подарками. И каждый, входя, удивлялся. Столы всех братьев из углов комнаты были сдвинуты на середину и покрыты одной огромной скатертью. Как бы один длиннющий стол.