Граф мысленно ухмыльнулся и попытался приподняться, но острая боль пронзила ногу, напомнив ему о последней связи с женщиной, у которой тоже были необычные глаза и привлекательное лицо. Хейден провел рукой по забинтованному бедру и мысленно, в который уже раз, выругался в адрес этой психованной Адели. Он бросил на девушку злой, пугающий взгляд, но в ответ она лишь улыбнулась. Несколько озадаченный, Хейден снова всмотрелся в ее лицо: может, это другая девушка, не та, на которую он накричал ночью? Видно было, что она вовсе не напугана, хотя он, казалось, сделал все, чтобы испугать сиделку.
– Доброе утро, лорд Уэстфилд. Надеюсь, вы хорошо спали.
– Черт побери! Все-таки та самая чертовка!
Он узнал ее мягкий тихий голос и слабый соблазнительный запах лаванды и лимона, исходящий от ее кожи.
– Разве я вас не уволил?
Поставив судно у изножья кровати, она вопросительно приподняла брови.
– Уволили?
– Вы прекрасно знаете, что именно это я и сделал.
– Вы готовы позавтракать, милорд?
Неужели эта женщина не понимает, что он граф Уэстфилд? Человек, к которому некоторые относились с почтением, иные презирали, а многие просто боялись. Человек, с которым лучше вести себя осмотрительно. Он нахмурил брови и плотно сжал губы – увидев такое выражение на его лице, слуги обычно старались скрыться и разбегались, подобно мраморным шарам на палубе накренившегося корабля.
– Вот только, сэр, перед завтраком необходимо сделать перевязку.
– Вы плохо меня слышите? – спросил он, повышая голос.
– Нет, милорд.
– Тогда вы просто издеваетесь надо мной! Может, кто-то решил сыграть с вашей помощью злую шутку?
Хейден бросил взгляд на открытую дверь. Конечно, за раскрытой створкой прячется этот пройдоха лорд Саймон Адлер и, слушая их диалог, хихикает, прикрывая рот своей пухлой лапой. Она проследила за его взглядом.
– Если это и так, то мне об этом ничего не известно.
Хейден нервно провел рукой по волосам и откинулся на подушки. Он и не помнил, когда последний раз молился, но сейчас готов был попросить божественного вмешательства, а еще лучше – удара молнии.
– Внимательно послушайте, что я вам скажу, мадам. Вы уволены!
– Вы не можете меня уволить.
Он осмотрел ее одеяние. Хотя эта шляпка была странноватой, весь остальной наряд никоим образом не свидетельствовал о ее нездоровом уме. Платье не было надето задом наперед, пуговицы были правильно застегнуты, и она не носила на голове панталоны. Тем не менее она безусловно страдала каким-то умственным расстройством, если считала, что он не вправе ее выгнать.
– Это мой дом, мадам. Уверяю, я могу вас уволить, так что оставьте меня и прощайте.