Лео слышал, что папа проснулся и пошел выяснять, что случилось. Лео помнил, что мамин голос было едва слышно, а папа быстро перешел на крик. Сперва Лео думал, что папа ругает маму за то, что она сделала, но потом понял, что папе нет никакого дела до кроликов. Им обоим было на них наплевать. Он возмущался совсем по другой причине. О чем ты только думала, Вероника? Ты же могла кого-то ранить? Знаешь, какой сильный удар может быть от предмета, брошенного с большой высоты?
Крик отца – последнее, что слышал Лео, прежде чем крепко прижать к голове подушку.
Ты хоть понимаешь, что могло произойти?
Ты же могла кого-то убить!
* * *
– Элена, что ты сказала?
Я смотрю на лейку на подоконнике, чувствую, как тяжело дается мне каждый вдох.
Сумка, брошенная в реку. Кролики, выброшенные с балкона.
– Как ты себя чувствуешь? Ты так тяжело дышишь, словно бежала!
Филип с рыжеволосой женщиной. Слезы Вероники на кухне. Черное пламя в глазах, провожающих Филипа. Яростная расправа над розами. Она вонзала в них ножницы так, словно перед ней были не цветы, а живой человек, которого она хотела уничтожить.
– Алло! Элена!
Сестра повышает голос, вырывает меня из транса. Будь она здесь, она бы начала трясти меня за плечи, требовать ответа. Но ее тут нет. Никого тут нет.
– Я переживаю за него.
– За кого? За соседа? Лео?
Я не отвечаю. Мой взгляд обращается к окнам напротив, окнам кухни Стормов. Еще светло, но шторы задернуты. Может, были задернуты весь день. Я берусь кончиками пальцев за лист цветка на подоконнике и тяну – сперва слабо, потом сильнее.
– Судя по всему, ты принимаешь проблемы своих соседей близко к сердцу, Элена. Я надеюсь только, что ты не забываешь про себя. Я много чего наговорила, когда мы общались в последний раз. Я знаю, что обидела тебя, я не хотела…
Я резко выпускаю лист из пальцев. Анорексия. Мама рассказала.
– Увидимся в пятницу и все обсудим. Или, если хочешь, я с радостью навещу тебя раньше.
– Нет-нет, – удается мне выдавить. – Увидимся в пятницу.
Я заканчиваю разговор и кладу трубку. Смотрю на задернутые шторы в окнах напротив до слез в глазах. Но не отвожу взгляда. Что там происходит?
Я включаю компьютер и открываю поисковик. Набираю Веронику Сторм. Результатов немного. Ссылка на студию йоги в паре кварталов – судя по всему, место работы, и ссылка на сайт выпускников юридического факультета. Я поднимаю глаза и смотрю на дом напротив. Значит, Вероника юрист, как и ее муж. Но вместо работы в престижной юридической фирме она работает администратором в студии йоги. Как так получилось? Явно не предел амбиций для студентки юридического факультета? Может, что-то случилось? Что-то, что поставило на карьере юриста крест?