Туда отправился и Отто, ведомы сжигающим изнутри пламенем мести. Отправившись же, внезапно привлёк к себе внимание тех, кому до него вроде и дела особого не должно было быть. Внимания Борджиа. Необычное внимание, поскольку тогда ещё не королю Италии, но уже Великому магистру Ордена Храма Чезаре Борджиа не было дело до убитых Виттерштейном палачей и инквизиторов. Хотя нет, не совсем так. Дело было, но всё совершённое вызвало у сына понтифика не негодование, а понимание с одобрением. Более того, глава тамплиеров предложим ему, беглому монаху, роскошный подарок – того самого инквизитора, да ещё, по словам дарителя «в подарочной упаковке». Это не было преувеличением. Ведь жертву доставили Виттерштейну перевязанную шёлковыми ленточками, облитую маслом и с раскрашенным под яблоко кляпом во рту. Оставалось разве что факел поднести. Что он и сделал, понаблюдав вволю за тем, как не столь медленная, но очень мучительная смерть от огня забрала последнего из виновников.
А после такого… Бывший монах понимал – долги надобно отдавать. Особенно такие, связанные с жизнью врагов. Но к удивлению своему обнаружил, что прямо здесь и сейчас от него ничего требовать не собирались. Полная свобода, доступ в библиотеки Рима и даже Ватикана, возможность бывать в святая святых Борджиа – замке Святого Ангела. Пусть и без огласки, скрыв лицо под капюшоном плаща, открывая оное лишь по разрешению. И периодические разговоры то с самим Чезаре Борджиа, то с кем-либо из его приближённых.
Разговоры. Они оказались не простыми, а с подвохом. Он понял это не сразу, а когда осознал, всё уже было кончено. В том смысле, что Отто Виттерштейн осознал – его месть хоть и свершилась, но затронула лишь исполнителей, «руки». если так можно сказать, Да и то от потери нескольких рук голова, а именно руководство инквизиторов, ничего и не потеряла, и, тем более, не испугалась. А если так, то стали ли его усилия чем-то большим, чем укус комара? То-то и оно, что не стали. Зато наполненные ядом и сочувствием слова Великого магистра тамплиеров жгли душу так, как никогда раньше:
-Ты сделал то, на что осмеливались немногие. Это достойно уважения. Но не понял, что обрубив лернейской гидре одну из множества голов, лишь освободил место для другой, вырастающей аккурат из обрубка. Хотя… В твоём случая не было позабыто и «целебное прижигание».
- Смерть в огне, Ваше Высокопреосвященство? – уточнил тогда Отто. – Но сгорел лишь последний и то тайно, в ваших же подвалах.