- Ему запретили полеты, - подал голос один из молодых драконов, - он теперь будет полгода хлев чистить.
- Правильно. Пусть чистит. Потому как командир всегда прав, а если неправ... ну, ты знаешь. - Правитель повернулся к Сайму. - С чего ты решил, что Алабар вообще сюда явится?
Тот нехотя объяснил:
- Ты забыл? Он бросил вызов.
Дох и двое парней уставились на него с откровенным недоверием.
- Сайм, я понимаю, ты не хотел конфликта там, в Росских горах. Но не стоит придавать этому вызову большое значение.
- Знаешь, мальчишка был очень убедителен! Начитался… всякой чуши.
- Правильно сделал, что начитался. И потом, он все-таки внук Джелада.
- Да-да, голубая кровь. Ты поэтому взял его в ученики?
- А кто-то, кроме меня, это захотел сделать? Что с тобой происходит Сайм?
Но помощник главного дракона со злостью пнул оплавленную стенку и отвернулся.
- Ладно, не кипятись, ты прав. Не стоит распространяться о том, что случилось. Пока неясно, что с Тишаном. Возможно, он погиб. Но, я не исключаю, что он сейчас в архиве.
Сайм фыркнул.
- А это не одно и то же? Сколько пройдет времени, пока он там нагуляется?
- Да, он может выйти и через десять лет, и через сотню. Мы, во всяком случае, его еще можем встретить. А вот его родные...
- О ком я бы меньше всего думал, так это о его родственниках.
Дох помолчал, глядя себе под ноги, и нахмурился.
- Да, ты бы не думал…
В саду одуряюще пахло спелыми яблоками.
Полная корзина зеленовато-белых наливных плодов пристроилась на ажурной кованой скамеечке, рядом с красивой ухоженной женщиной, читавшей книгу. Но тонкие холеные пальцы давно оцепенели на раскрытой странице, и женщина, с замиранием сердца, наблюдала, как круглолицый, темноволосый мальчик с нескрываемым удовольствием тихонько трепал круглые уши, как терся щекой о черный треугольный нос, как гладил мощную шею и еле сжимал в обеих ладошках мягкую когтистую пясть гибкого пятнистого зверя.
Зверь, блаженно прикрыв янтарно-зеленые глаза, мурчал, как кот, и даже наглый воробей, приземлившийся прямо на кончик хвоста, не удостоился его внимания.
Способность сына подчинять себе любое животное, будь то собака, лошадь или вот как сейчас, ягуар, приводила Калина в восторг. Но Иретта холодела до обморока. И только резкая отповедь мужа заставляла ее молчать, видя как ребенок совершенно спокойно заходит в клетки зверинца. Как его плечи и голову облепляют нахальные белки, если мальчик гуляет в лесу. Как дикий филин деловито умащивается на предплечье, и ребенок даже не морщится, когда острые когти вонзаются в кожу. Касима не пугает ничего и никто. Даже к собственной крови, хлещущей из раны на ноге, когда он неосторожно упал на острый камень в горах, мальчик отнесся спокойно. Бывалые воины и маги, охрана мужа, застыли в потрясении, когда однажды, увидев попавшего под карету паренька из нищенского квартала, сын выхватил у одного из стражников кинжал и одним ударом отправил несчастного на Небеса. В шесть лет. Не менее потрясенный лекарь, уже после случившегося, отчитался Калину от том, что оборванец, переломанный тяжелыми колесами королевского экипажа, не выжил бы никак. Умер бы все-равно, но в мучениях.