«Машка говорит, что они все под дурью. И к стене вы не успеете: они сейчас сомкнут круг. Словом, как только начнут прыгать, а начнут по любому, закрывай горло и шею. И не бойся, они с Алабаром тебя отобьют».
Черныш передал?
«А кто еще?!»
Я помогу. Ветром.
«Не высовывайся! Эти двое сами справятся!» - чересчур бодро заявил Зараза.
Тебя не спросили.
4
В наших крыскинских лесах волков мало, и всё что я о них знаю, ограничивается рассказами лесника. Веселого дядьки, умудрившегося одной зимой повздорить с росомахой, но все-таки доползти до домика нашей знахарки.
Скучными вечерами он с удовольствием травил ребятне лесные байки, и помня его рассказы, я знал, что у волков своя тактика. Они гонят жертву и кусают на ходу либо ноги, либо брюхо. Вырывают куски и отскакивают. Редко когда прыгают и висят, вцепившись клыками в шкуру. Только когда знают – добыча никуда не денется.
Но это у волков.
Здесь были не волки.
Не может быть у простых серых таких длинных, чуть загнутых назад, клыков; таких когтей, слегка царапавших деревянный пол; таких глаз – голубых, серых и карих… Глаз, в которых плещется ненависть. Осознанная. Человеческая.
Машка и Алабар втиснули меня между своими спинами, но я не собирался тупо стоять и смотреть, пока моих друзей будут испытывать на прочность. Маг я или что? Да, руки у меня слегка дрожат, но эту шерстяную кодлу я не подпущу. Ни к кому из нас.
Они прыгнули. Двое. Остальные только присели на лапы и тут же отскочили в стороны. Умно. Красиво. Отработанно. Эти двое врезались в воздух. Упали жестко, но вскочили и развернулись молниеносно. И прыгнули снова. И с ними еще двое! И опять нарвались на воздушный барьер. А следом на Алабаровские мечи. Но, в последний момент извернулись не хуже кошек, и сталь срезала только шерсть.
Я думал, они разозлятся. Не на тех напал! Снова осторожное движение по кругу, резкий обманный скачок в сторону Машки и опять в линию.
«Блин, они время тянут!»
Да, понял я! А «глава семейства» Макс стоял за волчьими спинами и скалился, подонок!
В следующий миг смешалось всё. Как они прыгнули, я скорее почувствовал, чем увидел. Громкий шорох, движение воздуха и серые молнии. Заметил сверкнувшую перед моим носом сталь, клацнувшие челюсти, и взвизг. Волк, поднятый Алабаровским мечом, отлетел к стене, гулко ударился ребрами и затих. Резкая боль в руке вызвала недоумение, укусил-таки, и… время для меня встало.
Я смотрел, как летит и почти достает Машкино горло самый крупный из них. Промахивается, врезается клыками в плечо, когтями вспарывает кожаный нагрудник, оставляя рваный след, мгновенно темнеющий от крови. Как сзади скользит по красной жиже второй и выдирает кожу с ноги вместе с тканью. Как Машка бьет клинком в пах одного и пинком поднимает другого. И падает на колено, кривясь от боли. Как встречает локтем третьего и валится от удара навзничь. Рык, хрип, визг… Стук… сердца…