— Рейчел, расслабься. Это всего лишь старая майка.
Бледная как привидение, она опять хотела делать все сама.
— Твоя задача — есть. Это все. С остальным я и сам справлюсь.
Рейчел снова села за стол.
— Мне действительно очень жаль. Извини, что так получилось…
— Хватит извиняться. — Проклятье. Ему хотелось, чтобы она поняла, что он может помочь. — Я действительно могу с этим справиться.
Рейчел закончила ужин, а Мэтт, накормив Элли, посадил ее на руку и встал из‑за стола.
— Теперь, как я понимаю, ее нужно искупать? — спросил он, перекидывая через плечо сумку с подгузниками.
— Я могу искупать ее, когда мы вернемся домой.
— Домой? Еще чего. Ты останешься здесь на ночь.
— Нет, нет… я не могу, — снова запротестовала она, хотя выглядела так, словно достаточно было легкого бриза, чтобы свалить ее с ног.
Мэтт даже не стал спорить, а просто сказал:
— Ты останешься. А я ее искупаю.
— Ты шутишь? По сравнению с этим, ужин — цветочки. Она плескается как утка. Ты будешь мокрый с головы до ног.
— Не думаю, что это смертельно.
Рейчел откинулась на спинку стула и скрестила на груди руки.
— Не делай этого, Мэтт. Я действительно не могу…
— Не можешь чего? Позволить помочь тебе?
— Ты знаешь, что я имею в виду.
Мэтт пересадил Элли на другую руку. Его сердце дрогнуло, когда она положила голову ему на плечо. Как можно было не любить эту кроху? Она была прелестна и невинна и незаметно нашла путь к его сердцу. Возможно, потому, что была последней связью с Билли… или потому, что была зеркальным отражением ее матери? Этого Мэтт не знал. Он знал только одно: он хотел, чтобы они остались.
— Ты можешь посмотреть, — сказал он. — Пойдем.
Рейчел проследила, чтобы вода в ванне была нужной температуры, и начала раздевать Элли. Мэтт посадил ее в воду, а потом, пока Рейчел за ней присматривала, собрал детскую одежду и присел рядом.
Элли хлопала ладошками по воде и смеялась, когда брызги попадали ей в лицо. Мэтт поискал глазами мыло.
— Ее мыло в сумке с подгузниками, — сказала Рейчел, словно угадав его мысли. — Я сейчас принесу.
Придерживая Элли за спинку, Мэтт нисколько не беспокоился, что уже весь промок. Улыбка Элли с ямочками в уголках губ была чертовски заразительной, но вряд ли он думал, что ему когда‑нибудь захочется принять участие в такой семейной сцене.
Но действительно ли он этого хотел? Один раз искупать ребенка — это совсем не то, что делать это постоянно.
Проклятье. Он слишком погрузился в эти мысли и позволил чувствам управлять собой. Этого не стоило делать. Если бы при принятии решений он руководствовался чувствами и гормонами, он никогда бы не стал успешным бизнесменом… Но разве он был счастлив? В конце долгих, томительно тянущихся дней он ощущал пустоту и одиночество. Не имело значения, сколько успешных слияний он произвел, факт оставался фактом — он возвращался с работы в пустой, холодный дом.