Шейлок
Чем я, скажите, принужден к пощаде?
Порция
Не знает милосердье принужденья.
Двойная благодать его струится
С небес, как тихий дождь: благословен
Как пощадивший, так и пощаженный.
Оно всего сильнее в самых сильных,
Князей венчая лучше, чем венец.
Их скипетры — эмблема светской власти,
Величества священный атрибут,
Который подданным внушает трепет.
Но милосердье — скипетров превыше.
Оно царит в сердцах у венценосцев,
Являясь атрибутом божества.
Земная власть тогда подобна божьей,
Когда с законом милость сочетает.
Давайте сравним с предыдущей аргументацией для милосердия: даже «татары и монголы» не так жестоки или — милосердны самые сильные.
Нельзя заставить быть милосердным. Можно попробовать замотивировать. Например, таким образом.
Правда, на Шейлока такая мотивация вряд ли подействовала бы — он не стремится к власти (кроме экономической), пример князей для него — пустые слова.
На Антонио или Бассанио этот аргумент мог бы подействовать, на Дожа — наверняка, а вот на еврея, на которого плюют на каждом шагу — вряд ли.
Но зато его отношение к «юристу» должно было улучшиться.
Во-первых, его не заставляют, а предлагают, убеждают.
Во-вторых, делают это с уважением, возвышая до примеров князей и венценосцев, а не принижая, как это было обычно.
Хоть за тебя закон, подумай только,
Что, если б был без милости закон,
Никто б из нас не спасся. Мы в молитвах
О милости взываем, и молитвы
Нас учат милости к другим. Пусть это
Смягчит суровость иска твоего,
А иначе наш правый суд не сможет
Отвесть удар от этого купца.
В-третьих, Порция однозначно выражает свою «юридическую» позицию — закон на твоей стороне.
В-четвертых, просто намекает Шейлоку на возможные варианты развития событий, оставляя право выбора за ним. Добавляя к этому выбору всю ответственность за принятое решение.
Но при этом, на всякий случай, чтобы вдруг Шейлок действительно не задумался о милосердии, в конце фразы отвлекает его внимание обратно — к мести. Просто подтверждая возможность близкого решения вопроса. Более того, она признает, что суд не сможет «отвесть удар». После этих слов, укрепляющих надежду Шейлока на месть, о каком милосердии можно говорить.
Шейлок
Дела мои — на голову мою!
Я требую расплаты по закону.
Шейлок отказывается от роли «признающего ценность милосердия», более того, он еще и закрепляется в роли «готового нести всю ответственность за свои дела по всей строгости закона».
Итак, Порция за первые пару минут в зале уже проделала несколько важных действий (частей захвата):
— «присоединилась» (как говорят в НЛП) к Шейлоку,