Когда впереди забрезжил свет, Виктория сначала решила, что ей померещилось. Тем более что и свет был едва заметный, рассеянный, сделавший тьму вокруг лишь чуть менее плотной. Но через пару секунд Ася толкнула ее в спину:
– Ты видишь?
И тогда она, больше не боясь, что все это – игра воспаленного рассудка, выдохнула:
– Да… Да, вижу!
Свет лился сверху, добравшись до места и задрав головы, девушки увидели далеко вверху прутья железной решетки.
– Вот он! – вскрикнула Ася. – Дождевой сток. За воротами тюрьмы. Помнишь, я говорила, что мы до него доберемся!
– Неужели дошли? – еще не веря, пробормотала Виктория.
– Дошли! Дошли! Мы на свободе! – ахнула Ася и, тихо смеясь, добавила: – Обнимать тебя не буду. Я вся в дерьме.
– Как будто я лучше, – тоже не удержалась от смеха Виктория.
В голове стучала навязчивая мысль, что рядом со стоком их уже могут караулить охранники, но высказывать ее вслух она не стала. Что уж теперь? Будь что будет.
К металлической решетке вели вделанные в стену железные перекладины – этакая импровизированная лестница.
– Плоскогубцы у тебя? – спросила Виктория, взбираясь на первую ступень. – Давай!
– Может, лучше я? – предложила Ася.
– Да у тебя опять сил не хватит ее сдвинуть, – возразила Виктория. – Давай уж мне.
Вооружившись плоскогубцами и кое-как обтерев их о штаны, она полезла вверх. Ася поднималась за ней. Решетка крепилась большими проржавевшими болтами, и Виктория поначалу решила, что справиться с ними будет непросто. У нее ведь и так уже почти не осталось сил. Но, как ни странно, болты вывернулись легко, как будто кто-то недавно вывинчивал их или как минимум смазывал маслом. Убрав последний, она изо всех сил надавила на решетку, и та со скрежетом сдвинулась влево.
– Давай! Давай! – отчаянно шептала снизу Ася.
Виктория надавила снова, потом еще, и решетка сдвинулась окончательно, открыв прямоугольную дыру, над которой тускло мерцал какой-то свет. Не такой яркий, как солнце, скорее рассеянный.
«Уже ночь. Взошла луна…» – думала Виктория, устремляясь наверх.
Воздух… Неужели она сейчас вдохнет свежий воздух? Наконец-то, после стольких часов в вони и ужасе.
Уцепившись руками за край дыры, она рванулась вперед, тяжело перевалилась через край и рухнула на землю. Перевела дыхание, огляделась… И сердце в груди заледенело, камнем провалилось куда-то вниз.
Прямо перед ней стояли ботинки. Коричневые кожаные ботинки, распоротые по шву, чтобы в них легче помещались гигантские ноги. Эти самые ноги уходили от растоптанных туфель вверх, могучие, как древнегреческие колонны. Виктория проследила за ними взглядом, увидела грязно-белую куртку, такой же колпак, а между ними румяную усатую рожу, с интересом следящую за нею глазами.