Изначально цвет коричневый, потом перекрашены в черный цвет путем нанесения дегтя. Швы выполнены немеханическим способом… Штаны мужские. Ткань грубая, шерстяная… Я внимательно смотрел на каждую вещь. Эти вещи ручной работы были явно ношеные, причем мне, как историку, становилось все более очевидно, что мы имеем дело не с творчеством реконструктора или изготовителя подделок «под старину» для продажи коллекционерам, а именно с вещами той эпохи. Когда Инна Леонидовна перешла к другим вещам, то меня привлекли не дульнозарядный пистолет и не несколько мелких монет, а медный крест на простой веревке-гайтане. Я попросил разрешения посмотреть его поближе и через минуту выдал свое заключение:
— Перед нами нательный старообрядческий крест. Прямой, восьмиконечный. Обратите внимание на форму его концов: они отличаются от современных православных крестов, — после чего продемонстрировал присутствующим свой алюминиевый крестик. — Подобные кресты мне знакомы; в частности, этот похож на кресты старообрядцев с Иргиза. Вилков внимательно меня выслушал и сделал пометки в блокноте. Осмотр других предметов показал, что они соответствуют второй половине 18 века и, на первый взгляд, тоже не являются новоделами: мелкие монеты имели потертости от использования, а пистолет был в весьма запущенном состоянии. Я задумался, потом спросил Инну Леонидовну, были ли найдены какие-нибудь бумаги, но, получив отрицательный ответ, сказал Вилкову:
— Если судить по внешнему виду вещей, то они — не плод работы каких-нибудь реконструкторов или мастеров, промышляющих изготовлением предметов «под старину». Конечно, надо провести анализ материалов, чтобы определить примерное время их изготовления, но мне кажется, что эти вещи использовались достаточно долго.
— Хорошо, пойдемте, — сказал Вилков. Попрощавшись с экспертом, мы вышли в коридор и вскоре вернулись в кабинет майора. Пока майор открывал форточку, я сел на свой стул и задумчиво сказал:
— Я не знаю, где хранились эти вещи, но они хорошо сохранились и могут пригодиться нашему музею. Вилков сел напротив меня, достал лист бумаги и начал составлять протокол осмотра. За двадцать минут он извел три листа бумаги, пару раз задал мне уточняющие вопросы, после чего я прочел написанное и расписался на каждом листе.
— А теперь, когда формальности закончены, могу я задать вам несколько вопросов? — спросил я майора.
— Пожалуйста, если смогу — отвечу.
— Где найдены эти вещи?
— На нашей территории.
— Здесь? — я действительно удивился такому ответу. Вилков усмехнулся:
— На нашей территории — это значит, на территории республики.