— Я согласна, — с усилием двигает она губами.
— Умница, — радуется гип Узора. — Я побаивался, что ты заупрямишься. Тебе пока нет двадцати, так что постарайся скрывать моё отсутствие. Если тайна раскроется раньше времени, выставишь ультиматум и убежишь в Тоннели. Станешь Неуловимой — как я. Но когда достигнешь двадцати, смело возвратишься и вступишь в законное владение гипархатом Узора… Впрочем, бегство — это чрезвычайный вариант. Пойдём, маленькая, пойдём скорее.
— Куда?
— В комнату Всеобщей. С хозяевами дома я договорюсь, они станут инженерами нашей свиты.
— А зачем — во Всеобщую?
— Ну, как же иначе? Официальная церемония. Галактика должна узнать, что гип Узора женится. И что женой его станет дочь гипа Пустоты, носящая титул Сорок Седьмой. Так ты согласна или нет?
Дочь гипа, не дослушав, ступает к выходу — прямая, гордая, сильная…
Он употреблял слово "болезнь", и я больше с ним не спорил. Самым странным, по мнению моего знакомого психотерапевта, была именно динамика болезни. "Синдром овладения" действовал не постоянно. Бред обрушивался на парня, как цветочный горшок, сброшенный с подоконника расшалившейся кошкой — внезапно и подло. Следовала фаза возбуждения, во время которой от него бесполезно было добиваться чего-либо, кроме идиотских фраз типа: "Команду можно дать руками, пальцами, голосом, глазами…" Потом начинал беспрерывно говорить — то ли сам с собой, то ли с кем-то ещё, — на языке, состоящем из одних только цифр. Если его о чем-то спросить, он откликался вполне осмысленно, но мог и рассердиться, если вопрос ему не нравился. Когда он сердился, всегда кричал одну и ту же фразу: "Белого Странника нужно уничтожить!" Укол транквилизатора действовал, как снотворное — мальчик засыпал. И просыпался уже нормальным, прежним. Почти нормальным. Критическое отношение к себе и к своему состоянию возвращалось, но бред все равно оставался — в виде образов, описать которые бедняге не удавалось. Или не хотелось. Бред незримо присутствовал, хоть пациент и соглашался, что ничего этакого с ним не было и быть не могло. Он соглашался с очередным врачом легко, охотно, лишь бы самому поверить в то, что он всего лишь болен — я это видел. А видел ли это врач?
"Плоских Вселенных не существует, потому что в них нет Главного. В них нет места Богу", — полагал Александр Ильич, пусть и выразив свою мысль другими словами. Неужели он тоже не увидел очевидного?
Он разъяснил мне, что шизофрения иногда развивается волнообразно: подъем, спад, подъем, спад (на психиатрическом жаргоне — "шубообразно"). Бред временно отступает — срок ремиссии в некоторых случаях доходит до двадцати лет, — и снова возвращается, уже на новом уровне. Но не бывает, чтобы периоды помрачений длились так недолго — максимум час! Волнообразное течение болезни встречается также у эпилептиков, рассуждал Александр Ильич вслух. Особенно, в случае височной эпилепсии: на фоне нарастания активности начинается бред, а после приступа — исчезает. Но ведь мальчику делали энцефалографию и реоэнцефалографию. Не обнаружено ни очаговости, ни судорожной активности. Электрический фон и тонус сосудов головного мозга в норме. Наш больной, как выяснилось, совершенно здоров… А вот вам другая странность, успокаивал меня детский психотерапевт. Бедолаги, страдающие синдромом овладения, обычно не ищут спасения и защиты у близких людей. Типичная картина противоположна — подозрительность, тотальное недоверие, страх. Как это совместить с поведением мальчика, у которого все наоборот? Выпороть его и выгнать, чтобы не морочил занятым людям голову…