Ласковый шипит, роняя слюну.
"Не подходи к хозяину! — зашкаливает декодер. — Я включаю аннигилятор!" — Зачехли свой анни, друг, — морщится герой. — Этот человек, по-моему, совершенно безвреден.
— Что тебя связывало с моей дочерью? — спрашивает старик.
— Мы вместе жили. До тех пор, пока к нам не пришли усатые гости.
— Она твоя жена?
— Нет.
— Будет твоей женой?
— Удачная шутка, — смеётся Свободный Охотник. — Я душевнобольной, к вашему разочарованию, да ещё в клетку посаженный… — взгляд его, впрочем, вовсе не весел.
Старик размышляет.
— Задал ты мне задачку, Неуловимый. Ускользаешь от простых вопросов… Ты используешь девочку в качестве посла?
— Самому мне появляться в обществе преждевременно, а кроме неё у меня никого нет. К тому же она имеет полное право разговаривать с другими Истинными на равных. Я хочу, чтобы её приняли и запомнили. Твоя дочь, гип, настолько умна, что легко научилась выглядеть своей за столом с глупцами. Зато перед троном властителя она всегда остаётся собой. Я часто её поддразнивал: мол, когда вырастешь, станешь новой Генеральной, объединишь все Программы в одно целое…
— Вы с ней близки?
— В каком смысле, гип? — напрягается пленник.
— Разумеется, в том самом смысле, в каком мужчину спрашивают о его отношениях с женщиной.
— О, ты решил упростить свои вопросы до нулевой отметки.
— Я просто хочу разобраться и найти решение. Если трудно, не отвечай.
— Я отвечу. Нет, мы не близки.
— Почему? — искренне удивляется гип. — Моя девочка Неуловимому не нравится?
Свободный Охотник отводит взгляд.
— Ей всего пятнадцать, она ещё не достигла совершеннолетия.
Удивлению нет предела:
— Ну и причина! Подожди-ка, может, наоборот, это она не согласна?
— Не знаю, никогда не спрашивал.
Молчание.
— Не понимаю, — говорит старик с внезапным отчаянием. — По-моему, ты что-то не договариваешь, мальчик. Или попросту солгал. Невозможно представить, чтобы два молодых здоровых существа, прожив вместе столько Единиц… Может, ты нездоров?
— Я здоров.
— Что же вас в таком случае связывает?
Разговор остановлен, Нить маршрута потеряна. Общее молчание. Однако старик ждёт, и тогда Свободный Охотник признается:
— Все очень просто. Мужчина обязан назвать женщине своё истинное имя, прежде чем даст волю желаниям. А это для меня неприемлемо.
— Вот оно что, — печально вздыхает гип Пустоты. — Ох уж наши родовые предрассудки, кто их только придумал… Разве нельзя жить нормальной жизнью, не обмениваясь именами?
Пленник поднимает голову. Взгляд его вновь крепок и остр.
— Странно ты ведёшь допрос, гип. У Неуловимого было много побед, но тебя, похоже, интересуют только его победы определённого сорта.