Тейт положил книгу на журнальный столик и открыл ее:
— Ты узнаешь эту дату?
Пакстон быстро взглянул на страницу, а потом внимательно пригляделся в тому, что на ней написано.
— Да, — протянул он.
— В этой книге мой прапрадедушка писал обо всех своих сделках, которые были… незаконными. Мягко говоря.
Пакстон выгнул бровь:
— Удивительно, что ты сохранил эту книгу.
— Почему бы и нет? — Тейт пожал плечами. — Кингстоны всегда считали себя непобедимыми. Все семейные записи хранятся на третьем этаже Сабатини-Хаус, к радости Уиллоу.
Пакстон вопросительно наклонил голову набок:
— Она настоящий фанат истории.
Спокойная манера Тейта, казалось, немного успокоила Пакстона. К большому облегчению Айви.
Пакстон расслабился, внимательно слушая остальную часть истории Тейта.
— Меня не удивило, что мои предки были не очень хорошими людьми. Я знал об этом из личного опыта. Я не преувеличиваю, говоря, что они были безжалостными дельцами. Уверяю тебя, они и в личной жизни были ничуть не лучше.
— Неужели ты гордишься этими преступниками? — Пакстон недоверчиво покачал головой.
— Нет. Я считаю их мерзавцами. Но их судьбы — отличный материал для книг.
Айви улыбнулась бы, если бы ситуация не была такой напряженной. Только Тейт — известный автор в стиле хоррор — смотрел на эту ситуацию так оптимистично.
Пакстон выглядел немного ошеломленным.
— В любом случае Уиллоу нашла эту книгу на чердаке, и дата действительно совпадает с датой затопления корабля Маклеморов.
Пакстон снова скрестил руки на груди:
— Ну, ей повезло.
Айви испугалась. А вдруг план Тейта не сработает?
Тейт продолжал:
— Расследование этого дела шло только из-за обычного интереса, пока у Айви не возникло трудностей. Мы знали: важно выяснить, что произошло на самом деле. Хотя бы ради ребенка.
— Это не объясняет, почему от меня скрывали правду.
Айви подошла к Пакстону, от эмоций у нее сдавило горло.
— И мне удастся тебе это объяснить. Прости, Пакстон. Мне надо было самостоятельно принять много трудных решений. Ты мог бы сделать другой выбор. И помни, легко судить, пока ты не окажешься на моем месте.
Пакстон напрягся.
— Кроме того, — сказал Тейт, — мы думали, что к настоящему времени у нас будет больше доказательств невиновности ее семьи. Я связался с семьей человека, который подписал контракт с моим предком, но мне не сообщили ничего нового. Только подтвердили, что их родственник занимался сомнительными делишками.
— И никаких подробностей о корабле?
— Нет. Мало того, о затоплении корабля нарочно не упоминали. Это стало семейной легендой, — продолжал Тейт. — Говорили, что на смертном одре мой предок пытался что-то рассказать. Но единственное слово, которое он мог произнести, было «Маклемор». Выжившие члены его семьи подозревали, что он каким-то образом причастен к затоплению корабля, и помнили его странное поведение. Но они так и не получили от него доказательств.