— Я только спросила о сумме, Пакстон, — сказала Карен со странным удивлением в янтарных глазах, очень похожих на глаза Пакстона. Неужели она думает, что поступает правильно?
Он с радостью поправил ее:
— Позволь мне кое-что уточнить: мы с Айви будем самостоятельно принимать решения, касающиеся нашего ребенка. Мы — его родители, а не ты.
Затем он наклонился ближе к бабушке, нависая над ней, и сказал:
— И если ты думаешь, что я из тех мужчин, которые отбирают ребенка у женщины, то ты меня плохо знаешь.
Пакстон не переставал переживать за Айви по дороге домой. Присев на боковой стол в фойе, она наклонила голову вперед. Пакстон ей сочувствовал. Она так настрадалась. Поведение его семьи очень ее огорчило.
Недолго думая, он обнял ее, словно пытаясь защитить от очередного удара.
— Все будет хорошо, Айви, — прошептал он у ее виска.
Хотя он не знал, что будет делать. Его бабушка упряма и ни за что не откажется от своего решения.
Может, ему все-таки удастся ее переубедить?
Неожиданно он понял, что раскачивается взад-вперед, будто под музыку, которую слышит только он. Айви медленно расслабилась, ее напряжение ушло. Он прижал ее к себе еще крепче. Сейчас они одни против всего мира.
— Мы пройдем через это вместе, — сказал он, подхватил ее на руки и с наслаждением услышал, как она ахнула от удивления. И отнес Айви в спальню.
Он вел себя как сказочный принц. Эта мысль заставила его улыбнуться. Хотя Айви не принадлежала к высшему сословию, она всегда казалась ему принцессой. Он положил ее на широкую кровать, и ее золотистые волосы разметались по подушкам бордового цвета.
Впечатление о ее изящности и элегантности не уменьшилось, когда он принялся ее раздевать. Белый кружевной лифчик и трусики придавали ей по-настоящему благородный вид. У нее была идеальная фигура и королевские манеры.
Он хотел сказать ей, как она великолепна, но потом решил показать это.
Пакстон быстро снял галстук, пиджак и туфли, одновременно расстегивая рубашку. Он не сводил с Айви глаз.
Она стала его приключением на всю жизнь.
Желая быть к Айви еще ближе, он опустился на нее, и края его рубашки упали по бокам ее обнаженного тела. Он запустил пальцы в ее волосы, неторопливо попробовал на вкус ее губы, шею, ключицы и грудь. Он хотел, чтобы Айви навсегда запомнила его.
Он коснулся руками ее бедер, и она тут же приподняла их, молчаливо требуя, чтобы он поторопился. Он встал на колени, и она сразу расстегнула молнию на его брюках. Как только он резко вошел в нее, из его головы вылетели все рациональные мысли, уступая место эмоциям и инстинктам.