Игорь не ждал следующего дня, старался жить сегодняшним. Он говорил, «что будет завтра, никто не знает, но что сегодня — уже предполагаю». Поэтому и жил по принципу, «живи сегодня, а завтра будешь жить заново».
На развалины он пришел как и обещал, но чуть раньше, еще минут пятнадцать просидел в кустах после того, как пришла Вера, смотрел, нет ли за ней хвоста любопытных. Никого не было, и он спокойно вошел в дом.
Вера ходила по комнатам. Ему даже пришлось ее окрикнуть, чтобы найти в этих стенах. Опять белое платье, опять эти перчатки и кружевной зонтик. Увидев его, она невообразимо обрадовалась.
— Привет, — и как старую подружку чмокнула в щечку, — уже начала переживать.
— Не стоит, — сухо ответил Игорь.
Повернулась к нему и удивленно спросила:
— Что так? — имела в виду его огорченный голос.
— Да так, немного неудачное начало дня.
И только тут Вера заметила небольшой синяк у него на скуле.
— Попался? — спросила его.
— Сам виноват, — он коснулся рукой ушибленного места, чуть сморщился. — Итак, пойдем?
— Куда?
— Можно посмотреть церковь. Она у нас старая, купол деревянный. Ему, наверное, уже лет сто будет, а можно пойти…
— А может, — перебила его Вера, мы никуда не пойдем, — я принесла, — и достала из своей сумки небольшой альбом и карандаши. — Если ты, конечно, не против?
Игорь улыбнулся, почесал нос, сделал озадаченный вид, как будто ему предложили что-то неприличное.
— Ну, что ты? — умоляюще спросила Вера, — пожалуйста.
Игорь отвернулся, но когда увидела, что он улыбается, сама засмеялась.
— Я ведь не художник, только малюю…
— Ну и что.
— Ладно, давай, — и взял альбом.
Он почти три часа рисовал девушку. Она позировала так, как хотела сама, а он добавлял что-то свое в каждый рисунок. И каждый раз Вера ойкала, то ли от стыда, что он так ее видит, то ли от удивления, что он смог в ней это разглядеть.
А потом она достала из сумки фотоаппарат и попросила ее пофотографировать. Игорь признался, что с фотоаппаратом вообще никогда не имел дело, но Вера быстро показала ему, что и как. Все оказалось гораздо проще, чем казалось изначально. Фотоаппарат делал все сам, наводил резкость, ставил выдержку и диафрагму, нужно было только нажимать на спуск. И тогда по пустым комнатам разносился звук щелчка затвора.