Мелодия мобильника раздалась на весь салон, скривив лицо, я уже знал, кто меня вызывает.
— Гордей, вроде бы уже решили — встреча завтра.
— Марк, у меня в кабинете сидит Император Демонов Дарвард Златокрылый с племянником Арниэлем и его отцом Арниром. Они прибыли в наш мир за твоей дочерью и женой. Тебе лучше поторопиться.
— Буду через пару минут, — твою ж! Что ж за день такой! Не сдерживая себя, я сделал воронку-телепорт впереди своего серебристого джипа и переместился во двор здания Совета. До кабинета Гордея меньше минуты ходьбы, но я, выйдя из машины, сделал очередную воронку, которая вынесла меня на середину знакомого кабинета в шаге от незваных гостей.
* * *
— Мам, ну хватит! — вырываясь из моих объятий, бурчал сын, для него полдня прошло, а я ведь целую неделю без него была! Боялась, что вообще больше не увижу.
— Как дела в школе? — стараясь не смущать сына, я взяла его куртку и повесила на вешалку.
Дверь открылась вновь, впуская уже прохладный ветерок и аромат мужских духов.
— Нормально всё, — скинув ботинки, Паша пригладил волосы и подхватил рюкзак. Уроки как уроки. Тренировку сегодня отменили, — с досадой заметил сын, но затем, словно вспомнив, радостно затараторил: — Мам, там пацаны меня звали сегодня героев качнуть, можно?
Почему когда Пашка просит меня о чем-то, он напоминает кота из «Шрека»? Сделав шаг в сторону, я пропустила Марка, не говоря ни слова и даже не смотря на меня, он пошёл мимо зала в кабинет. Проследив за ним, я повернулась к сыну и кивнула ему:
— Можно, только допоздна не засиживайся. И на ужин через час в столовую чтобы спустился с семьёй поесть, — и вроде не было этой недели, хотя для сына её и не было.
— Договорились, — Пашка, перепрыгивая через две ступеньки, помчался к себе в комнату.
Проводя взглядом и сына, я направилась на кухню. После моего скандала с мужем на сердце было тяжело, душа металась: одна половина хотела поверить каждому слову, прижаться к родному человеку, забыть все страхи, а другая — истерично смеялась, обзывая первую дурой. В голове, словно заезженная пластинка, звучали слова классика: «Меня обманывать нетрудно, я сам обманываться рад». Всю свою злость я обрушила на несчастные овощи, делая нарезку для салата: нож яростно стучал по разделочной доске, выбивая совершенно безумный ритм, рука поддавалась ему.
— Лен, — холодный голос мужа вырвал меня из мелодии ударов, но рука, заканчивая движение, опустилась на капусту, захватив и мой палец.
— Ай, — вскрикнув от боли, я, крепко зажав рану, глядя на палец, по которому уже текла кровь, думала: как же так? Такой маленький порез, а сколько крови…