Я запнулась: «вас» или «нас»? Закончила вопрос нейтрально:
– Не бомбят Берлин?
– Позавчера передавали, что прилетали русские. Их и близко не подпустили к городу. Руки коротки! Наша армия отбросила их далеко вглубь их собственной страны.
Она сказала это без злорадства, так, между прочим, и с очередным вздохом устало повторила:
– Лететь им далеко, их засекают на дальних подступах – так муж мне объяснил. Скорее бы нам победить!
Надо же, как она разговорилась! Считывалось с лёгкостью: тема больная, от войны тут устали, а действительной веры в скорую победу нет и в помине. Так что выводов о реальном положении на фронтах делать из слов фрау Мейер не стоило.
Мы вышли в районе Потсдамской площади и дальше долго шли пешком. Была возможность сесть на другой автобус или подъехать на метро, но женщина сэкономила. А я бы с интересом посмотрела берлинское метро! Это лишь позже выяснилось, что там после московского делать нечего.
Через первый же перекрёсток я пошагала как ни в чём не бывало. Фрау Мейер вскрикнула и, ухватив меня за рукав, остановила. Я похолодела от осознания ошибки, которую чуть не совершила. Хорошо, что почти год скитаний по горам отучил меня приостанавливаться, переходя дорогу, и смотреть по сторонам! Сейчас она научит меня переходить правильно, и надо будет ещё не раз сбиться. Между прочим, чего это она такая пугливая? Машины-то ехали ещё далеко! Сознаёт свою ответственность за меня.
Если фрау Мейер заранее и не поручали понаблюдать за мной, то уж наверняка расспросят после, и во всех подробностях.
Этим утром берлинское небо было затянуто белёсой дымкой, улицы – сухи. Город уже не казался таким тёмным, но давящее присутствие фашистской энергетики ощущалось. Кроме того, белёсый, рассеянный свет, не дающий теней, делал всё вокруг уплощённым и однообразным. Тем не менее невозможно было не разглядывать с интересом размашистую архитектуру улиц, площадей, современных зданий общественной значимости, незнакомые очертания соборов. Каким же всё казалось нечеловечески огромным! Уравновешивали каменную стихию многочисленные парки и скверы; даже на главной улице города красовалась великолепная липовая аллея. Вывешенные тут и там красные полотнища с чёрной свастикой и фигуры хищных чёрных орлов над ними резали глаз, но я заставила себя смотреть, чтобы привыкнуть. Вообще, старалась глазеть как можно больше и удивлённее.
Магазин, куда женщина меня привела, был завален, буквально захламлён тряпками. Помимо рядов вешалок, прямо на широких прилавках лежали где бельё, где одежда. Там всё было свалено довольно беспорядочно, и требовалось покопаться, чтобы найти нужный размер. Покупательницы – фрау в нарядных шляпках и дивных осенних туфлях, а также молодые женщины в военной форме – увлечённо перерывали содержимое корзин, от чего оно всё более напоминало гору мусора. Затем подходил продавец и придавал груде товаров подобие порядка. Мы с фрау Мейер включились в игру.