Все лето мы были настолько поглощены своей «торговлей» и надеждой выручить за семена как можно больше денег, что мало прислушивались к разговорам соседей. Правда, в тех домах, где нас хорошо знали и всегда просили войти, присесть и выпить холодной воды или лимонада, мы успевали немного остыть, прийти в себя и начать слушать, о чем говорят между собой хозяева дома, занятые своими делами. В итоге из обрывков этих разговоров стала складываться довольно страшная история, случившаяся совсем рядом с нами. Слушателями мы, правда, были не слишком внимательными, и лишь после двух или трех случайно подслушанных разговоров до нас дошло, что речь-то, оказывается, идет о Пиколе. Если попытаться сложить услышанные нами фразы в относительной последовательности, то ситуация вырисовывалась примерно такая:
— Ты о той девчонке-то слыхала?
— Неужто беременна?
— Да уж никаких сомнений. И догадайся, от кого?
— От кого же? Мало ли тут малолетних паршивцев, которые на всякое способны.
— Да нет, малолетки тут ни при чем. Говорят, это сам Чолли.
— Чолли? Так он же ее отец!
— Ага, вот именно.
— Господь милосердный! Неужели этот грязный ниггер осмелился?..
— Ты вспомни: он ведь до этого уже пытался всю семью вместе с домом сжечь. Я еще тогда подумала: а ведь парень-то наверняка не в себе.
— И что же она теперь делать собирается? Мать-то ее?
— Ничего. По-моему, так и будет жить, как жила. Чолли-то смылся.
— Мне кажется, окружной суд не разрешит ей этого ребенка при себе оставить. А ты как думаешь?
— Не знаю.
— Все-то у них, у Бридлавов этих, наперекосяк! И мальчишка то и дело из дома сбегает, и девчонка мне всегда придурковатой казалась.
— И неизвестно о них ничего — ни откуда приехали, ни откуда родом. Похоже, у них и родни-то никакой нет.
— Ты как думаешь, чего это Чолли вдруг на такую мерзость потянуло?
— Да что тут думать! Гнусный он тип, вот и все. Совсем пропащий.
— Девочку-то, наверно, из школы забрать надо.
— Еще бы! Она ведь тоже виновата — хотя бы отчасти.
— Ой, да ладно тебе! Девчонке, поди, и двенадцати не исполнилось.
— Это так, да только кто ее знает… И вот что мне интересно: почему она ему совсем не сопротивлялась?
— Может, и сопротивлялась.
— Тебе-то оттуда знать?
— Ох, лучше б он не выжил, ребенок этот! Говорят, мать до полусмерти девочку избила, хорошо, что в живых осталась.
— Хорошо бы младенец в живых не остался! Небось, такого безобразного существа еще и на свете не было.
— Это уж точно. По-моему, вообще такой закон следовало принять: ежели оба супруга такие уроды, так им запретить детей-то рожать. А то дети у них еще страшнее получаются. Такие безобразные, что лучше б им вовсе на свет не появляться.