– У него был собственный бизнес. Правда, он быстро разросся, и некоторым это не понравилось. Первого июня, после взрыва, сгорели и его нарколаборатории.
– И при этом погибла его семья, – добавила Сабина.
Айзнер снова помотал головой.
– Это произошло во время пожара в его доме, который он якобы сам и устроил.
– Вы в это верите?
Айзнер шумно вдохнул.
– Честно говоря: я не знаю. Тест на детекторе лжи, который мы проводили, говорит «Нет». Но есть свидетель, который видел, как в это время он выходил из своего дома, и психологическая экспертиза подтверждает, что он мог совершить этот поступок, но просто забыл все детали.
Сабина знала об этом заключении, но прикинулась неосведомленной.
– То есть смерть семьи не была запланирована, домочадцы оказались сопутствующими потерями?
Айзнер кивнул.
– Видимо, он не рассчитывал на то, что кто-то будет дома, а когда огонь вспыхнул, уже не успел спасти жену и детей. Некоторые утверждают, что он специально убил жену, потому что она слишком много знала, и только смерть детей была несчастным случаем. Девочки должны были гостить у друзей.
– Вы знали его жену?
Айзнер почесал бороду, задумчиво провел пальцами по шраму на горле и наконец помотал головой:
– Нет, я не был с ней знаком.
– О чем шла речь на допросах, которые проводила служба ведомственного надзора?
– Так как Харди работал в департаменте по борьбе с наркотиками и к тому же был коллегой Хесса, «Группе-6» приписывали связи с наркобизнесом Харди. Эти слухи и подозрения держались долго. Представьте себе: кто-то уходит из БКА и начинает свой бизнес. – Он изменил голос. – «Наверняка, у него есть контакты с бывшими коллегами. Наверняка в этом замешаны сотрудники БКА. Конечно, иначе быть не может». Такую чушь несли. Вот об этом шла речь на допросах.
– Были какие-то последствия?
Айзнер помотал головой.
– В итоге нет. Но нас подозревали в коррупции, на всякий случай начали дисциплинарное преследование, и УК взяли нас за яйца.
– УК? – повторила Сабина.
– Убийцы коллег. Так мы тогда называли службу ведомственного надзора. Расследование продолжалось год. За нами следили, то и дело допрашивали, проводили обыски в личных квартирах и на рабочих местах. В это время на нас давили все. Прокуратура, служба внутренней безопасности, служба ведомственного надзора и даже собственные коллеги.
– И Снейдер тоже? – спросила Сабина.
– Он нет.
– Это меня удивляет, хотя бы из-за его многолетней ненависти к Хессу. Если бы Снейдер почуял возможность насолить Хессу, он, как бультерьер, впился бы в его икру и больше не выпустил.