– Снейдер? – пробормотала Сабина и опустила взгляд.
Мужчина повернулся к ней спиной и начал перебирать бумаги на узкой полке.
– Кто вы?
Мужчина проигнорировал вопрос, нашел на сиденье санитара судебные акты и сунул их себе под куртку.
– Помогите, – прохрипела Сабина.
Тут мужчина развернулся, зажал ей рот, а другой рукой повернул колесико капельницы так, что лекарство закапало быстрее, и Сабину еще больше стало клонить в сон.
– Помогите… – простонала она под его рукой и почувствовала, как силы покидают ее.
Ее глаза закатились наверх, а когда Сабина снова могла четко видеть, то заметила, как мужчина склонился над ней. Она чувствовала его несвежее дыхание и видела старческое худое обветренное лицо с мешками под глазами. Она в панике уставилась в глаза мужчины.
«Это лицо!»
В ее полубредовом состоянии лицо старика казалось Сабине очень знакомым. Неожиданно она вспомнила слова Айзнера: «Я из семьи полицейских; три поколения в уголовной полиции». Ее глаза расширились, когда она вдруг увидела перед собой фотографию в гостиной Айзнера. Мужчина в кепке и синей полицейской форме!
– Вы отец Айзнера! – выдавила она из-под его ладони.
– Нас ты в тюрьму не упрячешь… – пробормотал он и усилил подачу обезболивающего. Затем убрал руку с ее рта.
Сабина жадно вдохнула воздух.
– Ваш сын вас использует…
– Ты ошибаешься, золотко. Пусть мой мальчик коррупционер, но кровь гуще воды. – Старик взял упаковку с инъекционной иглой и снял пленку. – У моей невестки не могло быть детей, и вдруг чудесным образом она беременеет. Но все равно в нашей семье не будет четвертого поколения полицейских. Мой внук пробыл в животе только четыре месяца и даже не успел родиться.
– И за это вы ненавидите Кржистофа, – сказала Сабина.
– Кржистофа? – с презрением повторил он, насадил иглу на большой шприц и втянул им воздух. – Он лишь исполнял указание.
И тут она поняла.
Все дело в Харди!
Тот свидетель, полицейский на пенсии, и мужчина в «Ладе-Тайге» – один и тот же человек.
– Это вы тот свидетель, который двадцать лет назад якобы видел, как Харди выходил из горящего дома, – прохрипела она. – Вы хотели отплатить Харди. На самом деле вы вовсе не умерли.
Она хотела приподняться, но старик вытянул жилистую руку и сильным движением прижал ее к кушетке.
– Шшшшш! – Он приложил ей палец к губам, едва не попав иглой в глаз.
– Да, я даже выступал главным свидетелем обвинения, мои данные были защищены.
– Как бывший полицейский, это вы сумели подстроить так, чтобы Харди остался в Бютцове дольше положенного срока!
– Ваши знания вам больше не помогут.