Последние его слова резанули мой слух. Мне пришлось изо всей силы сдерживать себя, чтобы не высказать, что я думаю о «минимальности жертв».
– Я выражаю всем благодарность, за хорошо проделанную работу, – продолжил говорить Роман Юрьевич, пока брала контроль над своими эмоциями. – Я вызвал группу зачистки. А вы можете быть свободны. Жду рапорт ото всех завтра к обеду.
Люди стали расходиться, когда я снова поймала на себе подозрительный взгляд командира. Меня это конечно взволновало, но не сравниться с теми эмоции, которые прямо-таки съедали меня изнутри. Отвернувшись, я тоже пошла в сторону заднего выхода. Зайдя в гримерку для танцовщиц, я забрала свою сумочку и поспешила покинуть это здание.
– Ты подвезёшь меня до работы? – спросила я у Алины, которая шла рядом со мной.
– Зачем?
– Там осталась моя машина.
– Давай, я тебя завтра отвезу на работу, а сейчас домой? – предложила девушка.
– Мне нужна машина, – резко сказала я, повысив голос. – Если ты не хочешь меня отвезти, то я попрошу кого-то другого.
– Хорошо, я тебя отвезу, только успокойся, – пообещала Алина, а её голосе слышалось напряжение и неодобрение, связанные с моим выпадом.
Я понимала, что поступала неправильно, срываясь на подруге, но сейчас у меня не было сил приносить извинение. Я лучше это сделаю завтра. Иначе эмоции, сдерживаемые у меня внутри, могли вырваться с таким взрывом, что последствия будут катастрофические. Дойдя до Алининой машины, я забралась внутрь и уставилась в окно, смотря в никуда. Даже когда моя подруга села в машину, завела двигатель и выехала с парковки, а после попыталась со мной заговорить, я не отреагировала. Я не могла сейчас ней разговаривать. Мне нужно что-то, за что я могу держаться, чтобы не сорваться и не слететь с катушек. Так что ехали мы в полной тишине. Когда машина остановилась на парковке агентства «Аниор», я вылетела из машины, как только та остановилась, и пошла к своей машине. Открыв дверцу, я забралась внутрь и незамедлительно выехала с парковки. Я прекрасно понимала, что веду себя странно, и у Алины возникнет много вопросов по поводу моего сегодняшнего поведения, но сейчас я не могла по-другому. Мне нужно было прочистить голову и взять контроль над своими чувствами, которые уже рвались из меня.
Я ехала, не зная направления и не прокладывая определённый маршрут. Просто ехала, куда глядят глаза. В моей голове снова и снова прокручивались мёртвые глаза девушки, лежавшей на полу стриптиз-бара. Они словно смотрели на меня, обвиняя в произошедшем. Потом перед моими глазами всплывало обездвиженное тело молодого парня, который явно пришёл в этот клуб, чтобы развлечься. И так раз за разом перед моими глазами вплывали картинки всех мертвых людей, которых я успела заметить. Что-то мне подсказывало, что это были не все, кто умер во время проведения нашей операции.