– Он получал удовольствие, а расплачиваться за это решил заставить меня.
Ронни подтянула к себе колени и обхватила их руками.
– Да? – повторила ода.
– Вы, должно быть, себе не представляете, каким унижениям меня подвергали в школе в последние два дня. А он намерен заставить меня вернуться туда.
– Ах вот как…
Ронни вздохнула с облегчением, когда поняла причины плохого настроения Марка. Марк поднял на нее взгляд.
– Поговорите с ним, прошу вас.
– О чем?
– О том, что я не могу вернуться в школу. Вас он послушает.
– Нет, Марк. Боюсь, что в этом вопросе он не станет слушать никого.
– Если вы не захотите с ним поговорить, я позвоню газетчикам, сообщу, где вы. Бабушка сказала, что вы держите это в секрете.
Ронни взглянула на него с упреком.
– Марк, шантаж – грязная вещь.
– Не более грязная, чем то, что сотворили вы и мой отец.
– Мы полюбили друг друга.
Марк презрительно хмыкнул.
– Ах, вы это так называете?
– Может, поговорим, Марк? Подойди и присядь.
Марк сердито посмотрел на нее. По-видимому, он не знал, как поступить. Все-таки в конце концов он приблизился на несколько шагов и опустился на землю в двух футах от Ронни, подогнув под себя ноги и упершись локтями в колени.
– Ну, говорите.
– Мне очень жаль, – заговорила Ронни, тщательно подбирая слова, – что тебе пришлось пострадать из-за того, что напечатали газеты. Многое там – пустые домыслы.
– Фотографии – не домыслы.
– Хорошо, фотографии подлинные, – признала Ронни. – Согласись, это было отвратительно. Мне, как и твоему отцу, стало жутко, когда мы их увидели. Но пойми, мы не знали, что нас фотографируют. Кто-то шпионил за нами и снимал нас на пленку, в то время как мы считали, что мы одни. Как бы ты сам себя чувствовал, если бы на всеобщее обозрение были представлены снимки, на которых все твои знакомые без труда узнали бы тебя и твою девушку? Если бы в газетах напечатали репортажи о том, что вы сами считали вашим сугубо личным делом?
Этот аргумент, казалось, произвел на Марка впечатление. Однако после некоторой паузы он злобно произнес:
– Вы были замужем. А мой отец стал вашим любовником.
Он посмотрел ей в глаза. Ронни помолчала, не зная, должна ли она продолжать или же лучше предоставить Тому объясняться с сыном. Все же она решила идти до конца.
– Послушай, Марк, кажется, тебе семнадцать лет?
– Да. Исполнилось две недели назад.
– Может быть, твой отец мне этого не простит, но я хочу объяснить тебе все, от начала до конца. Да, я была замужем, но к тому времени, как я познакомилась с твоим отцом, у нас с мужем не было интимных отношений более года. Ты меня понимаешь? А твой отец – чрезвычайно достойный человек. Он не желал вступать со мной в связь. Он боролся с соблазном, пока мог. А потом мы полюбили друг друга, и у нас не было больше сил бороться. Я решилась на развод, но опоздала… Родные моего мужа – а все его дети старше меня – меня невзлюбили и наняли частного детектива, чтобы он следил за мной. А мой единственный проступок состоял в том, что я полюбила твоего отца. По правде говоря, я не считаю, что это так уж плохо. Твой отец – прекрасный человек.