1916 год, 4 июля, Штормград
— Недолго музыка играла, недолго пел наш балаган… — с усмешкой произнес Максим, выслушав донесение секретаря.
— Может быть их просто вывезти за город и расстрелять в овраге? — холодно спросила Татьяна Николаевна. — Сунулись. Мерзавцы. И не испугались. Как им наглости хватило?
— Думаю, что среди нет никого, кто принимает решение, — возразил Максим Иванович. — Там только те, кого они готовы потерять. Так что эта демонстративная казнь ничего не решит. Просто станет актом объявления войны.
— Войны? — удивилась Татьяна.
— Формально Великое княжество Вендское не является частью Российской империи. Или ты забыла? Мы с тобой управляем совершенно независимым государством. Связь шла через мою вассальную клятву твоему отцу. Он умер – клятва потеряла смысл. Во всяком случае, до вступления на престол его наследника, который может предложить мне восстановить вассальные отношения с Российской империей. Таким образом эти люди – официальные представители сопредельного государства. Юридически. Посольство. И их казнь – повод для категорического обострения отношения. В былые годы и меньшего было достаточно для войны. А война с Россией – последнее что нам сейчас нужно.
— Плохо… очень плохо… — покачала головой супруга. — Может примешь их в подданство?
— Думаешь они согласятся?
— Проклятье! Ну что за невезение…
— Судьба полна превратностей и курьезов, — пожал плечами Максим. А потом обратившись к секретарю, произнес. — Проси.
— Вы примете их здесь?
— Почему нет? Короны у меня нет, как и тронного зала. Так что обойдутся и рабочим кабинетом. Их там ведь немного.
— Восемь человек.
— Вот и славно. Только перед тем, как пригласить, попроси слуг вынести из моего кабинета вот эти три кресла, и вот те стулья. Пускай стоят.
— Слушаюсь, — кивнул секретарь и засуетился, передавая распоряжения. Максим же продолжил тихо обсуждать с супругой ее решения в области финансовой политики. Она в его отсутствие успела развернуться.
Минут через пятнадцать, как слуги управились, и вынесли лишнюю мебель, зашла делегация Временного правительства во главе с Гучковым. Лихой парень. Бонапартист до мозга костей. Максим с ним и раньше пересекался, пытаясь сколотить партию, направленную на возрождение империи, а не ее разрушение. Однако теперь он оказался в делегации фактически врагов. Они встретились взглядом. И бинго! Гучков немного смутился и потупился. Он знал. Прекрасно знал, что натворили его новые соратники. И стеснялся этого. Однако не отказался от весьма рискованной в общем-то роли, отправиться во главе делегации Временного правительства в пасть к самому Меншикову.