— Ему нужно было предотвратить повторение подобных выходок. Поэтому он провел казнь демонстративно и уничижительно. Он показал, что будет с теми, кто станет прикрываться живым щитом из пленных. Да, нам эта выходка не понравилась. Кое-кого она вгоняет в ужас. НО, — назидательно поднял он указательный палец, — никто больше не решился на такую выходку. Никто. Не хватило духа.
— Это интересное предположение, — задумчиво произнес фон Бек, рассматривая карту.
— Что именно? Публичная казнь в назидание?
— Предположение, что Феанор пытается вернуть корону Финвэ. Только где эти земли? Кем он будет править? Людьми? Или постарается вернуть эльфов?
— Одно кольцо – чтобы всех отыскать, воедино созвать и единою волей сковать, — громко и отчетливо произнес одноглазый полковник в наступившей тишине.
— Что-что? — резко обернувшись оживился фон Бек.
— Это перевод того проклятья, которое произнес Меншиков в Мюнхене. Он сам такой перевод озвучил Керенскому, сказав, что он очень упрощен.
— Очень интересно… очень… осталось понять, что является кольцом, — с блуждающей улыбкой пробормотал себе под нос фон Бек.
— Вы забываете о том, что сам Меншиков указал на то, что это древнее проклятье давно потеряло силу и теперь лишь пустые слова.
— Пауль, это было обязательно говорить? — с явно расстроенным видом, спросил фон Бек. — Хорошая же теория получалась.
— Неверная.
— Так и есть. Но для того, чтобы понять мотивацию Меншикова нам остро не хватает информации. Что мы знаем? Он противник демократии. Он противник уголовников и революционеров. Он очень фривольно обращается с церковными традициями, но не отрицает их. Более того, публично обращается к символам Всевышнего так, словно тот может услышать его. Да и вообще ведет себя как закоренелый язычник, воспринимающий Христа как «еще одного бога». Он безжалостно карает за нарушения обычаев войны. Что еще?
— Хорошо поет и играет на фортепьяно с гитарой, — заметил Гальдер. — Но все эти сведениям нам ничего не дают. Вообще ничего. Мы не знает, куда он поведет свой корпус. А это важно. Срыв наступления на Западе нам больно аукнется. Мы отступили за Рейн, потеряв все захваченные земли. Теперь, что французы, что русские могут вступать с нами в переговоры с позиции победителей. Ведь они вынудили нас отойти в глубину наших земель. Особенно русские. Австро-Венгрия тоже потеряла много земли. Чехия, Галиция, Западная Австрия и так далее. Антанта уже сейчас может начинать переговоры. И мы, скорее всего, уступим их требованиям, если они не будут сильно наглыми.
— Англичане ничего не получили и сербы, — чопорно дополнил его одноглазый полковник. — Османская империя и болгары еще держатся без убытков земли. И даже напротив – османы теснят англичан на Синайском полуострове. Только подвоз флота и удерживает положение в равновесии. Османам нечем их выбивать.