Я поднимался по ржавой лестнице четвёртым, сразу за братьями и техником. В голову лезли всякие глупости. Я чувствовал себя упавшим в ручей древесным листом, который увлекало течение событий, не позволяя толком задуматься о происходящем.
В какой-то момент снизу пришла горячая волна, а затем серьёзно заложило уши. Видимо, всё-таки кто-то опасный был на дне шахты, раз старатели решили шибануть туда ещё и плазменным взрывпакетом. Благо, что мужики были тёртыми спецами и рассчитали всё так, что до нас докатилась некритичная волна жара.
Поверхность оказалась ближе, чем мы думали. Первый этаж клиники – вот куда вела шахта. Вокруг сплошные обломки, образовавшие на месте шахты своеобразный карман из скрученной арматуры, бетонных плит и другого мусора. Наземных этажей клиники больше не существовало.
Тронув меня за плечо, Дед сунул прямо под нос. гарнитуру рации:
– На. Всё уже настроено. Соблюдаем тишину.
Вышли из «кармана» быстро. Ведущим был Волк, за ним шёл Волос, потом «верблюды», технарь, я и, наступая мне на пятки. Скрепка. Дед шёл замыкающим.
Я двигался словно клон Мульта. Он пригнулся – и я пригнулся. Он шагнул в сторону я тоже. Шаг в шаг, след в след. И в такой же манере двигался весь отряд. Это было странное и приятное ощущение. В армии такому не учили. Я на каком-то ментальном уровне чувствовал, что мы двигаемся, словно единый слаженный механизм.
Город шокировал. Я старался особо не смотреть по сторонам и особенно вдаль, тем более что в отряде и без меня глаз хватало. Я ожидал увидеть остовы домов, но этот район пострадал сильнее, чем тот участок города, который я видел на записи Мульта. Все постройки тут превратились в груды бетона. Единичные куски стен, торчащие там и сям, не подверженные коррозии борта смятых и изодранных аэромобилей, провода, свисающие пропылёнными щупальцами с раздолбаных мостов высотных трасс… Чужой город, не мой, не Приморьев.
Шли мы недолго, минут семь-десять. Остановились у подножья двух высоченных гор мусора, достигающих высоты восьмиэтажных зданий. Сбились в кучу, и Дед заставил обработать рюкзак и одежду какой-то гадостью из баллончика. На мой вопрошающий взгляд старатель односложно ответил:
– Отбить запах.
Он же достал какую-то банку и обсыпал всё вокруг красноватым порошком. Двинулись дальше. Отряд молчал, я тоже. Тишина была странной, давящей. Хотя полной тишины тут не было и быть не могло. Под ногами скрипел мусор, бряцали детали экипировки и содержимое рюкзаков, шуршала ткань.
Шли в быстром темпе. По грубым прикидкам, отмахали километров десять. То, что когда-то было улицей Вишневского, превратилось в полосу препятствий из искорёженного металла, бетона и другого мусора. Преодолев эту улицу, мы порядком пропотели. На «верблюдов» было страшно смотреть: шестьдесят килограммов за спиной – не шутка, особенно если двигаешься по пересечённой и очень сложной местности.