Вынырнув из воды, я счастливо огляделась. Занимался рассвет, и первые лучи, разбегаясь от самого горизонта, окрашивали водную гладь в золотисто-медовые тона. Синяя вода, вспениваясь у самого берега, омывала черные, будто глянцевые, валуны, среди которых я заметила пожилого седобородого мужчину и русоволосого юношу. Одеты они были просто — в одинаковые серые штаны и светлые, подпоясанные широкими поясами рубахи. При виде нас рыбак и его сын низко поклонились.
Сельвея сдержанно кивнула им и проговорила:
— Пожалуйста, Мари, будь осторожна. У тебя есть месяц, чтобы все исправить. В новолуние просто войди в воду, и Эльберга сделает так, что ты снова станешь собой. Не позволяй людям задурить тебе голову и помни: твоя жизнь — в море и ты нужна нам.
«А перстень еще нужнее», — добавила я про себя.
Вслух же сказала:
— Все будет в порядке, и я все успею. Главное, — с опаской покосилась на зажатый в руке пузырек, — не травануться этой дрянью.
Сельвея слабо улыбнулась и кивнула, подбадривая. А я, шумно выдохнув, мысленно пожелала себе удачи. Выдернув пробку, опрокинула в себя искрящийся «напиток» залпом.
Что ж, была не была!
Говоря «будет немного поташнивать», ведьма явно недоувеличивала, если так можно выразиться. Меня как будто вывернуло наизнанку. Раз эдак сто, если не больше. Было горячо. Очень. Жар прокатывался от горла к груди, камнем оседая внизу живота. Жег, колол, вгрызался в каждую мою клетку, отчего хотелось материться и вопить во всю силу легких.
Но я сдерживалась. Только зубами от боли скрежетала и чувствовала, как слезы, выступая на глазах, стирают окружающую реальность.
Все закончилось так же внезапно, как и началось. Я больше не чувствовала плавника, как и морского дна. Запаниковав, неуклюже взмахнула руками и, к своему ужасу, ушла под воду. К счастью, до берега было рукой подать. Заметив, что я тону, сын рыбака бросился меня спасать.
Он вытащил меня из воды, которой я успела изрядно наглотаться, и, пока нес к своему отцу, смотрел куда угодно, но только не на новообретенные прелести мары.
Откашлявшись, я постаралась прикрыть все самое интересное волосами, благо их длина позволяла, и дрыгнула ногами раз-другой. Вроде ничего так. Стройные, с маленькими изящными ступнями и аккуратными беленькими пальчиками, чувствовать которые было безумно приятно.
На берегу меня сразу укутали в длиннополый плащ, а после и одежду протянули. Совершенно несуразную, на мой взгляд, — платье из грубой полотняной ткани, длинная нижняя сорочка и белый, накрахмаленный до хруста чепец.
— Помни, Марэя, будь бдительна и осторожна! — донеслось до меня очередное наставление.