Ответить та не успела. На дорожке, оттененной с обеих сторон яркими клумбами, показалась Лайра.
— Мари, вот ты где! Я тебя по всему дворцу ищу.
— Что-нибудь случилось?
Конечно, случилось. По-другому ведь быть не может.
— У неали Ренальдины на подоле бального платья обнаружились жирные пятна. Откуда они взялись — выясняем. Отстирать не получилось.
Захотелось, как страус, засунуть голову в ближайшую клумбу и держать ее там до следующего утра. Может, я проклята? Только ведь Реню проведывала, и все было в порядке: она выедала мозг молоденькому магу. И вот теперь беда с ее платьем. Жирные пятна…
— Придется обшивать юбку кружевами, а все дворцовые портнихи заняты. — Лайра тяжело вздохнула и протянула мне какую-то бумажку. — Отправляйся вот по этому адресу и вели нэйле Мовире, моей личной швее, поскорее приехать в Анделиор.
Волшебные слова. Я тут же воспрянула духом и едва не бросилась расцеловывать герцогиню. В последний момент сумела справиться с порывом, присела в реверансе и проговорила:
— Все сделаю, вот только без вашего разрешения меня из дворца не выпустят.
— Пойдем. — Лайра поманила меня за собой.
Лично довела до ворот и велела стражникам отпустить меня на все четыре стороны. Предлагала взять экипаж, но до дома портнихи, насколько я поняла, было рукой подать. К тому же мне сначала нужно было на пляж, поэтому я заверила ее светлость, что не пройдет и часа, как нэйла Мовира явится во дворец.
— Хорошо, — кивнула герцогиня и, подхватив пышные юбки, устремилась обратно в парк, из которого мы вышли.
А я, получив вольную, что есть духу помчалась к морю. Домчалась до него с колющей болью в боку, потная, голодная и злая. Тяжело повалилась на камень и хрипло прошептала:
— Ну и что теперь?
Стоило вдохнуть свежий соленый воздух, как стало немножечко легче. Шум волн, набегающих на берег, облизывающих прибрежные камни, действовал умиротворяюще. Постепенно дыхание выровнялось, и сердце в груди стало стучать ровнее.
— Надо найти красивую ракушку, которую можно будет подвесить в виде кулона на цепочку, а потом попросить помощи у моря, — проинструктировала меня Марэя. — После чего ты споешь в ракушку.
— Что спою? — недоуменно посмотрела я на русалку.
Та пожала плечами:
— Что-нибудь. Не важно что. Если кулон будет на невесте, когда она откроет рот, чтобы спеть, зазвучит мой, ну то есть твой голос, а не ее.
Что-то знакомое…
— Но а я-то хоть без голоса не останусь?
— Разумеется нет. При чем здесь ты? Давай ищи ракушку.
Вместе с Мари мы быстро подобрали перламутровую ракушку, формой напоминавшую панцирь улитки, да еще и с аккуратной круглой дырочкой. Самое то для кулона. Когда с поисками было покончено, мара попросила меня опуститься на колени на мокрый песок, омываемый пенистой волной, и повторять за ней. Совершенно непонятные фразы, но, должна признать, звучали они интересно: певуче и нежно.