Он вполне подходит ей. Достаточно приятной внешности, прилично одевается, остроумен, разведен и имеет хорошую работу. А Марино лишь коп, которого вызывают в случае опасности. Вероятно, он и относится к Грейс, как к истеричной женщине, которой всюду мерещатся преступники. Но он приходит, потому что это его работа.
Если Джон Парсон не так сексуален, как Тони Марино, то это ничего не значит. Секс не должен занимать слишком важное место в жизни тридцатишестилетней матери взрослой дочери. Прошло то время, когда она имела право искать себе самца для постельных утех.
– Мам, кончай возиться с ужином и беги наверх переодеваться.
Джессика как будто видела ее насквозь и поэтому одерживала победу над мятущейся в сомнениях Грейс. Такая воля и решительность, проявленные дочерью, даже понравились Грейс.
– Ты так настаиваешь?
– Не настаиваю, а требую, – нетерпеливо заявила Джессика. Она очень хотела спровадить из дома мать, но Грейс показалось, что Джессика заботится совсем о другом. О том, чтобы у матери не осталось в душе горького осадка после нарушенного обещания.
– Хорошо. Ты обещаешь, что будешь вести себя как следует?
Джессика округлила свои невинные глаза.
– А как же иначе, мам?
– Я вернусь как можно раньше. Ужин съешь вместе с Линдой. Там, куда я иду, меня, надеюсь, покормят.
– Беги принимай душ, а то опоздаешь на свидание, – командным тоном произнесла Джессика.
Когда Грейс принимала душ, раздался звонок в дверь, означавший, что явилась Линда. Пока Грейс вытиралась и сушила волосы – слава богу, что они у нее короткие, – снова раздался звонок.
Неужто это Джон?
Она прошлепала босиком в спальню, торопливо натянула белье и достала из платяного шкафа выбранный накануне наряд. Она остановила свой выбор на шелковом костюме, который надевала лишь однажды. Элегантная сумочка и туфли на высоких каблуках были приготовлены заранее. Легкий макияж, капелька духов, и она была готова. Грейс спустилась вниз.
Одетый в строгий темный костюм и белоснежную рубашку с шелковым галстуком красного цвета, Джон ожидал ее в гостиной, присев на краешек дивана, словно готовый взлететь немедленно и устремиться делать дела. Он опустил стакан с напитком, который держал в руке, – Джессика успела сыграть роль гостеприимной хозяйки – и шумно вздохнул, что должно было означать восхищение.
Ему было сорок пять или чуть больше – рыжая шевелюра еще не поредела, брюшко не появилось, а его улыбка Грейс нравилась.
– Еще одна минутка, и я готова, – сказала Грейс. – Я только попрощаюсь с Джессикой.
– Конечно. Позволь мне сказать, что ты выглядишь на все сто!