Когда я решил поступать на Физтех, мне нужны были точные науки, и я погрузился в математику и физику. Трудности на этом пути были столь велики, что заняться чем-то еще уже не было ни сил, ни времени. И в результате я был сравнительно хорошо готов к экзаменам по математике и физике, но по «русскому» у меня был полный ноль.
А в перечне вступительных экзаменов всех советских вузов того времени обязательно стояло сочинение. К нему я не готовился вообще. Тут оставалась только одна надежда: на авось! Авось пронесет, авось как-нибудь…
И вот наконец-то я сдал вступительные экзамены по математике и физике.
Семнадцать, суммарный балл за два письменных и два устных экзамена, – это был отличный результат, на такое я даже не рассчитывал.
Наступил день сочинения.
Я что-то мог написать на тему по Достоевскому или Толстому, если бы выпали они. Их к тому моменту я перечитал уже не раз. Но если будет что-то из Островского, Чехова, Фадеева или Твардовского, это – капут. Их я совсем не читал.
Выпал Островский.
Оставался единственный шанс – писать на свободную тему. В те годы на вступительных экзаменах всегда давали «свободную» тему, когда можно было писать не по конкретному автору или произведению, а «от себя», но на заданную тему.
Нам выпала свободная тема про гонку вооружений и борьбу за мир с эпиграфом из Маяковского: «На всей планете, товарищи люди, объявите: войны не будет».
В первую секунду на меня нашло оцепенение. Ну что можно написать на эту дурацкую тему? А нужно было сочинить минимум четыре страницы. Да еще и написать грамотно, без ошибок. Оцепенение стало переходить в злость на себя, на окружающих, на тех, кто придумал эту идиотскую тему.
Но время уходило, а нужно было писать. Писать сочинение!
И тут, в одно мгновение, на смену злости и беспомощности вдруг пришли наглость и азарт. Куда-то исчезли оцепенение и страх, испарилась ответственность перед экзаменом и судьбой.
В ту минуту, возможно, определялась моя судьба. Я чувствовал это кожей. Если я провалю сочинение, придется возвращаться домой. Тогда осенью меня заберут в армию, а после армии можно забыть о Физтехе и Москве. Ответственность была огромной, но в то мгновение, когда нужно было наконец-то начинать писать, она перестала на меня давить.
И полился поток сознания. Я решил написать «сценарий» боевика глазами американского режиссера.
Если уж эпатировать экзаменационную комиссию, то по полной! Нужно выдать что-то такое, чего они еще никогда не читали, ведь я поступал в лучший вуз СССР. Если уж писать сочинение, то надо именно сочинять! Пусть это будет отсебятина, бред, но это должно удивить. Они должны увидеть, что я пишу это сходу и придумываю сам.