– Нет, я вижу, что ты не монашка, – сказал он.
При этой колкости жаркая волна стыда подхватила ее. Сузанна сжала зубы.
– Мне кажется, самое время кое-что выяснить. Я здесь хозяйка, и ты – мой слуга. С тобой будут хорошо обращаться, но ты будешь говорить со мной и с членами моей семьи с уважением и станешь подчиняться правилам, установленным в этом доме. Я ясно выражаюсь?
Она закончила перевязку и завязала свободные концы бинта узлом сбоку. Он наклонился к ее уху.
– А что ты сделаешь, если я предпочту не быть уважительным и не стану подчиняться правилам? – В вопросе звучал вызов.
– Как ни неприятно мне будет отказаться от задуманного, придется тебя кому-нибудь продать. Мистеру Гриру, например. Он будет рад избавить меня от тебя, я уверена.
– Ты мне угрожаешь? – Если в его голосе и появилась новая металлическая нотка, а Сузанна была в этом уверена, то он не успел дать волю гневу, потому что в этот момент появился Бен, осторожно неся поднос с дымящейся миской бульона и оловянной кружкой. Через плечо у него было перекинуто покрывало, которое он взял в кухне.
– Куда мне это деть, мисс Сузанна?
Сузанна взяла поднос и поставила на прикроватный столик. Повернувшись спиной к кровати, чтобы не было видно, что происходит, она быстро отвинтила крышку с маленького пузырька, который загодя достала из сумки, и налила несколько капель темной жидкости в бульон. Закрыв пузырек, она сунула его в карман.
– Если это еда, давайте сюда, – скомандовал Коннелли.
Сузанна взяла ложку, лежавшую рядом с миской, быстро помешала бульон и кивнула Бену. Он опустил поднос на колени Коннелли.
Хорошие манеры, если, конечно, таковые у Коннелли и имелись, испарились под напором голода. Он вынул ложку из дымящейся миски, бросил ее на поднос, потом поднял миску ко рту. Сузанна и Бен изумленно следили, как он наклонил миску и жадно осушил ее буквально за минуту.
– Еще есть? – буркнул Коннелли, облизывая губы, чтобы не пропала ни одна капля.
– Бульона – сколько захочешь, – ответила Сузанна, снова поддавшись чувству жалости: она сообразила, что он попросту смертельно голоден. – Но с твердой пищей надо будет подождать хотя бы до завтрашнего утра. Тебе вредно сразу слишком много есть.
Она ждала, что он начнет спорить, но мужчина лишь прорычал:
– Тогда принесите еще бульона.
Сузанна была уверена, что Коннелли заснет прежде, чем Бен успеет вернуться, но все же послала парня за добавкой. Поскольку сегодня ей придется оставить беззащитных сестер одних в доме (юного Бена можно было не принимать в расчет), она решила не рисковать – а вдруг новому работнику придет в голову что-нибудь дурное. Поэтому она добавила в бульон несколько капель снотворного, которое вот-вот должно было подействовать.