– Как насчет полотенца? – нарочито вежливо поинтересовалась Сузанна. Может быть, это было и нелепо, но она твердо решила сохранять хладнокровие. Серые глаза недоверчиво уставились на нее, но полотенце он взял и принялся энергично вытирать голову и лицо.
– Бен, принеси сухое покрывало, миску бульона и стакан воды из кухни, – тихо распорядилась Сузанна.
– Слушаюсь, мэм.
– И, Бен… не стоит говорить сестрам, что больной очнулся. Если спросят, скажи, что бульон для тебя.
– Да, мэм.
Бен поспешно вышел. Только оставшись наедине с Коннелли, Сузанна поняла, как сильно она нервничает. Конечно, она искусно это скрывала – во всяком случае, ей так казалось, – наклонившись над сумкой с медикаментами и извлекая оттуда флакон и бинты.
– Это еще что? – подозрительно спросил мужчина.
Мокрое полотенце валялось на полу. Она заметила, что Коннелли старается не прислоняться ни к чему спиной, и догадалась, что она у него болит.
– Прежде всего мазь для спины.
– Что ты знаешь о моей спине, черт побери?
Сузанна вздохнула. Она будет обращаться с ним осторожно и вежливо, но ни за что не потерпит ругани. Пришло время мягко напомнить ему, кто здесь хозяин.
– По твоей спине любому видно, что тебя безжалостно избили. Раны нагноились, и еще повезло, что не случилось заражения крови. Эта мазь поможет ранам очиститься и зажить, вдобавок снимет боль. Если ты ляжешь на живот, я смажу спину. И, пожалуйста, последи за своим языком. В нашем доме не ругаются.
– В самом деле?
– Да. Ложись, пожалуйста. У меня сегодня еще куча дел помимо тебя.
Он посмотрел на бинты и мазь в ее руках, потом, немного помедлив, выполнил просьбу. Когда он ложился, Сузанна обратила внимание, как старательно он придерживает намокшее покрывало на талии.
Хорошо еще, что он не из тех, кто не испытывает стеснения перед женщинами.
Сузанна встала, подошла к прикроватному столику, поставила на него флакон и положила бинты. Потом открыла флакон, набрала на ладонь белой мази и, наклонившись над Коннелли, начала смазывать ему спину.
– Что это за дьявольская мазь? Жжет, как адский огонь! – Он замер – лекарство начало действовать.
Сузанна добавила еще немного мази на самое пораженное место.
– Может быть, это докажет тебе, что я говорила вполне серьезно: в этом доме такие выражения запрещены.
– А ты кто, монашка? – процедил он сквозь зубы.
Сузанна промолчала, завинчивая крышку и укладывая флакон в сумку. Затем взяла бинты.
– Сядь, будь добр.
Он косо взглянул через плечо, но, морщась при малейшем движении, сел.
– Ты не мог бы поднять руки?
Он молча повиновался. Сузанна начала обматывать бинтами его торс. И вновь ее охватило смущение. Она слишком явно ощущала разницу полов. У него были твердые мужские соски, плоские и темные, так не похожие на ее собственные. Волосы на груди оказались густыми, черными и мягкими на ощупь. Когда Сузанна сделала эти открытая, то почувствовала себя дурой набитой и едва не уронила бинт, но умудрилась подхватить его в самый последний момент. Сузанна украдкой взглянула на Коннелли – неужели он догадался, почему так раскраснелись ее щеки, – и ее охватила паника. Она встретила насмешливый взгляд батрака.