— Сотворившая мир? — Хаджар понял, что произнес это вслух, когда было уже слишком поздно.
— Разве тебе, потомок Врага, удивляться, что простые смертные не способны найти мир там, где есть их низменные богатства? Но им хватило разума остановить войну, когда из-за их глупых и необдуманных действий треснуло дерево, посаженное мной еще в те времена, когда твой предок не осознал себя в теле полубога.
Да, Дэдхи’Ашане обладала силой Небесного Императора, но… нельзя было мерить фейри строго мерками адептов мира смертных. Как и в случае с хранителем Темнолесья, Красный Туман обладала истинным бессмертием на своей земле и могла жить тысячи и тысячи эпох, пока не встретила бы противоположность себе.
Как для Ана’Бри стала противоположностью щепка из дерева, олицетворявшего собой огонь, так и для Дэдхи’Ашане противоположность должно было стать что-то связанное с первым вздохом младенца.
— Война закончилась, когда из портала стала вытекать не только эссенция мира, но и твоя сила, — догадался Хаджар. — лес, он…
— В нем живут те, на кого я указала смерти. Тени ушедших воинов. Некоторых из них ты знаешь.
Сидхе взмахнула рукой и из числа рыцарей вышел могучий воин. Похожий на медведя. Весь израненный. С покорёженной броней и проломленным легким шлемом.
Не узнать его, даже спустя десятилетия, было невозможно.
Перед Хаджар стоял Медведь Догар, старший офицер лунной армии, павший у Хребта Синего Ветра.
Вернее — это был его образ. Даже не тень от тени. А что-то совсем иное.
— Мы готовы пройти испытание, Красный Туман, — не выпрямляя спины прошептала Тенед.
— Испытание? Что еще, ко всем демонам бездны, за испытание?!
— Воину воинское, потомок Врага, — одеяния Дэдхи’Ашане приобрели форму кровавого трона, на который она и опустилась. — Ты сразишься с тенью и, если победишь — я пропущу вас через границу. Если же нет — то ты и принцесса останетесь здесь служить мне слугами на срок, равный году и одному дню.
Год и один день для фейри означали семьсот семьдесят лет для простых людей.
У Хаджара не было такого срока.
Медведь Догар, сотканный из могильного тумана, сделал шаг вперед.
— Проклятье, — выругался Хаджар. — не так я представлял себе нашу встречу, командир.
Хаджар шагнул вперед. Алый клинок твердо лежал в покрытой шрамами, мускулистой руке.
Медведь Догар стоял перед ним в полный рост. Его иссеченная, поврежденная броня обнажала тугие, крепкие мышцы. Под его легким шлемом в пустых глазницах пылал красный туман.
Странно, когда-то давно Хаджар считал своего командира гигантом, случайно решившим связать свою жизнь с простыми людьми. Но теперь они стояли друг перед другом на расстоянии удара меча. И их взгляды — ясные синие глаза и магические, туманные находились на одном уровне.