Министр госбезопасности в глубокой задумчивости молчал некоторое время, со всех сторон обдумывая услышанную информацию. Многое из озвученного он по занимаемой должности знал и так, но появились и некоторые новые моменты, что наводило на определённые размышления, а вот их результат заставлял насторожиться. Или это упущение тех лиц, которые по должности своей присматривали за Бобровым и его бурной деятельностью, или это целенаправленное недонесение до него важной информации. И то и другое было крайне неприятным звоночком для него как министра государственной безопасности…
– Вы правильно поступили, Валентин Тимофеевич, послав на Бастион Корнева, он действительно наиболее подходящая для данной миссии кандидатура на сегодняшний момент. Держите меня в курсе и обо всём происходящем докладывайте лично мне, – распорядился Гончаренко, всё так же пребывая в крайне задумчивом состоянии, и, помолчав несколько секунд, внимательно взглянув на своего собеседника, задал тому вопрос:
– Есть ли ещё какая-нибудь для меня информация?
– Пока нет, но в ближайшее время непременно раздобуду ещё.
– Хорошо, – выдохнул министр, – только берегите свои источники, они для нас очень ценны.
Мгновенно сообразив, что аудиенция завершена, Громов, пожелав министру всего наилучшего, поднялся и, попрощавшись с ним, направился на выход. Дождавшись, когда дверь за визитёром закроется, Гончаренко, злобно скрипнув зубами, нажал кнопку вызова начальника Управления контрразведывательных операций.
– Здравствуйте, Артём Валентинович, будьте добры, зайдите, есть серьёзный разговор.
Хмуро выслушав ответ, Гончаренко с удовлетворением кивнул и, отключив связь, вновь задумался. Бывшего начальника личной службы безопасности главы Сената он знал достаточно хорошо, человеком он был сложным, скрытным и крайне изобретательным, но при этом честным. Его жизненным кредо был девиз: «Лучше быть расстрелянным за преданность, чем повешенным за предательство», от которого Корнелиус никогда не отступал, и каково же было удивление всех, когда он вдруг исчез неизвестно куда. Его особо не искали, на общем фоне это событие не выделялось вообще, и, как оказалось, очень зря…
Спустя десять минут нахлынувший поток размышлений прервал сигнал вызова, исходящий от секретаря из приёмной. Внимательно выслушав, Гончаренко дал «добро», и секретарь пропустил в его кабинет начальника контрразведывательного управления. Войдя в кабинет министра государственной безопасности, Коржанов поздоровался, присел в гостевое кресло и замер в ожидании нового распоряжения. Гончаренко, тяжело вздохнув, внимательно посмотрел в глаза сидевшего напротив него человека и негромко задал вопрос: