Никорин слушала молча, отстраненно разглядывала гобелен с вышивкой различных трав и цветов, которым были затканы стены целительских покоев, и лишь один раз разлепила губы, переспросив:
– Табак?
– Да, Ваше Могущество, сильный запах табака…
Он растерянно замолчал. Потому что архимагистр растворилась в воздухе.
* * *
Лежать спиной на ледяном камне было неуютно, и Вита пошевелилась.
– Вита, Вита, очнись!
Голос Яго доносился издалека, словно ласурец заплутал в белом тумане и никак не мог найти дорогу обратно. Волшебница открыла глаза и увидела спутников, склонившихся над ней с взволнованными лицами.
– Слава Пресветлой, очнулась! – воскликнул Грой, а рю Воронн приподнял ее с земли и прижал к себе.
– Что… что произошло? – прошептала она, чувствуя, как еще царапают пересохшее горло слова из видения.
– Вита казалась мертвой, – грустно сообщил Вырвилот. – Мы волновались!
– Что с тобой? – во всегда спокойном голосе Яго прорвались нешуточные эмоции. – Ты дотронулась до камня, вскрикнула и упала.
Вителья дрожащей рукой коснулась лба. Видение запечатлелось в памяти так ярко, что будь она художником, нарисовала бы картину: белая гора с обугленным сердцем, истекшее кровью безжизненное тело и маг, в чьих руках ярится злой синий огонь. Однако увиденное было настолько… неоднозначным, что ей следовало подумать, кому рассказать о нем и рассказывать ли вообще.
– Я ничего не помню, – тихо сказала она. – Кажется, именно здесь и произошел магический катаклизм, из-за которого вся местность лишилась Силы. А мне повезло наткнуться на какую-то остаточную линию.
– Вот уж повезло, так повезло… – проворчала Тори. – Ты нас знатно напугала, уважаемая Вителья!
Волшебница посмотрела на Яго и поняла, что он ей не верит. Губ ласурца коснулась нежная улыбка – он не верил, но предоставлял своей женщине право выбора. Не осознавая, что делает, Вита потянулась к нему и поцеловала.
– Нашли время, – фыркнул Вирош, отходя. – Надо же, какой туман! Чистое молоко!
– Ничего мы отсюда не увидим, – грустно сказала Тори, – а так хотелось…
– Какого Аркаеша вы тут делаете? – вдруг прозвучал голос, куда более холодный, чем камень, с которого Яго помог Вите подняться.
Все обернулись.
Архимагистр Никорин парила в воздухе над краем пропасти. Туман тщился, но не мог дотронуться до нее.
– Мы заблудились, Ваше Могущество… – поклонилась ей Торусилья.
– Попали в осеннюю бурю, – уточнил Ягорай.
– Воспользовались возвышенностью, чтобы посмотреть, в какой стороне тракт, – конкретизировал Дробуш.
– Ясно.
Ники ступила на край и подошла к ним. Тут только они поняли, что выглядит архимагистр так, словно только что покинула клетку с тиграми, сброшенную с обрыва. Зрелище было настолько необычным, что все застыли, не в силах вымолвить ни слова.