Взяв рулон, он потащил его в другой угол, заодно прихватывая по пути отрез голубого льна, какую-то пушистую белую шкуру и пару мотков синего с золотом шнура.
– Уважаемый мастер, а что мы все-таки делаем? – решился спросить Ожин, полагая, что во время бега думается хуже, а значит мыслительный процесс гнома он если и нарушит, то не сильно.
Гном остановился и посмотрел на целителя совершенно безумными глазами.
– Видите ли, уважаемый мэтр, я пытаюсь придумать платье, – сказал он. – Платье, какого еще не было на Тикрее!
Жужину не было нужды спрашивать, для кого предназначалось это платье, ведь дата коронации приближалась неумолимо.
* * *
…Покинет тебя…
Ники вздрогнула и проснулась. Под щекой мерно стучало чье-то сердце. Хотя она прекрасно знала – чье. Стоило лишь скосить глаза и увидеть на своей подушке россыпь красных волос. Пресвятые тапочки, у нее самой никогда не было таких локонов!
Кривая улыбка тронула губы архимагистра. Она села в кровати и выгнулась так, что соски вызывающе уставились в потолок.
– Тебе мало? – прозвучал вкрадчивый голос. – Хочешь еще?
– Позже, – холоднее, чем хотела бы, ответила она. – Нужно заняться делами, мы и так провалялись весь день.
– Непозволительная роскошь для архимагистра, да? – насмешливо уточнил он и губами прижался к ее спине между лопатками.
О, да, она хотела еще! Сладкая нега разлилась по низу живота, едва не заставила обернуться.
Ники резко встала и отошла к окну. На гавань спускался мокрый вечер, подслеповато моргая фонарями на пристани. Похоже, погода испортилась окончательно! А перед глазами почему-то тянулась до горизонта ровная, кое-где присыпанная песком, степь, над которой возносился, словно купол кочевника, блекло-голубой небосвод.
Архимагистр тряхнула головой, прогоняя видение, и направилась в купальню. Вернулась одетая. Лихо все так же лежал в ее кровати, заложив руки за голову. По его губам блуждала мечтательная улыбка.
– Мне пора, – сказала Ники, надеясь, что в ее голосе он не почувствует сожаления, – а значит, тебе тоже.
Лихай потянулся. Ники завороженно следила, как напрягаются жгуты его мышц: руки, плечи, ноги, ягодицы, бока. Светлокожий, он казался выплавленным из света. Цельнолитым.
У нее пересохло во рту. Не дожидаясь других реакций предательского организма, Ники выругалась про себя и шагнула из своих покоев прочь. Каблуки щегольских сапог цокнули по каменному полу, испещренному пентаграммами.
Девушка в кровати, стоящей посередине подземелья, спала похожим на смерть волшебным сном, но на ее щеках цвели розы, алые губы застыли в гримасе, подобной улыбке.