Ники остановилась рядом, взяла ее руку в свои…
Оглушающая тишина подземелья Золотой башни для других могла стать опасной, но не для той, под чьим руководством сотни лет назад эта башня возводилась. И не для Арины рю Сорс, которой более не существовало. Перед архимагистром спала, беззащитно раскинувшись во сне и мерно дыша, привлекательная женская оболочка, сущность без сути, тело без души. Разбуди Ники ее – и тело в то же мгновение бы умерло, жизненные соки прекратили бы свой ток, а дыхание застыло бы на этих прекрасных губах.
– Надо решаться, – обращаясь к самой себе, сказала Никорин. – Времени нет дела до нее и никому нет дела! Кроме меня.
В сознании снова мелькнул залитый солнцем простор…
Ники скрипнула зубами и позвала в пустоту:
– Брут!
– Слушаю, – тут же отозвался тот, будто стоял рядом.
– Я жду у себя адептку ан Денец, стажера Попуса и Ягорая рю Воронна.
– И тролля? – спокойно поинтересовался гном из ниоткуда.
– А куда Вита без него? – парировала Ники. – Пусть приходит. Все равно тайны у них общие.
– Хорошо.
Теплые пальцы Арины в ладони архимагистра были совершенно безвольными.
– Доброй дороги тебе, девонька, – пробормотала волшебница, – надеюсь, Индари позаботится о твоей несчастной душе! А вот твоему телу еще придется послужить Отчизне, не держи на меня зла за это.
Она аккуратно положила руку на грудь Арине и покинула подвал Золотой башни, чтобы вновь оказаться в уже опустевших покоях с по-военному аккуратно заправленной кроватью.
* * *
Лихай покинул башню ахримагистра и на миг задержался у порога – с удовольствием вдохнул запах вечернего Вишенрога: готовящихся ужинов, снастей и масла – из порта, конского навоза, ветра, сулящего скорые холода. Оборотням не было дело до погоды – они не страдали от холода и неплохо переносили жару, была бы вода. Но зиму Лихо любил сильнее, чем лето. Воспоминания о родном клане сохранились почему-то именно зимними… Зимой же, в снежной шали, вспыхивающей волшебными искрами, он увидел однажды на улице светловолосую фаргу, чей запах свел его с ума…
Лихай резко тряхнул головой. Волосы, заплетенные в толстую косу с боевым подвесом, ощутимо стукнули по спине. Он не вспоминал об Анасталь столько лет, отчего вспомнил сейчас, едва встав с ложа другой женщины, такой женщины, о которой только и можно помнить, как об единственной?.. Губы Лихо тронула улыбка. Угораздило же его связаться с самой ненормальной на Тикрее! Он не загадывал наперед – с Никорин это было невозможно. Он наслаждался теми моментами, что судьба дарила обоим, ничего не обещая.