У Окары на миг потемнело в глазах, а затем она увидела, как вокруг Рина вспыхнул огромный пурпурный шар, и почувствовала рвущуюся оттуда силу. Казалось, миг, и произойдет нечто ужасное…
– Рин, нет!
Он сдержался, и сияние, обтекающее его фигуру, поблекло. Слишком потрясенная признанием Доара, Окара не стала пенять другу за несдержанность, тем более, что понимала его гнев. Ею отец тоже бессовестно манипулировал, а потом и вовсе отвернулся! Но, может, Рина не бросали? Ведь взгляд жреца был полон искренней любви.
– Послушай, мой мальчик… – в бессильном отчаянии обратился к парню седовласый.
– Зачем? Чтобы ты скормил мне очередную ложь? – с мучительной горечью в голосе спросил его Рин.
Покачнувшись, будто ему стало нехорошо, друг оперся о выступ камня. Алтарь мгновенно вспыхнул пурпуром, как совсем недавно сам Рин. Проследив за подлетающими к сыну языками пламени, что окружали алтарь, жрец изменился в лице. Один за другим они впитывались в тело молодого человека, наполняя его светом изнутри. Но в этот раз не было той опасной энергии, теперь парень напоминал солнечный луч.
А под пальцами его, будто оживая и наливаясь теплым солнечным сиянием, безжизненный булыжник вдруг замерцал. Произошедшие с алтарем изменения не укрылись и от самого Рина. Отдернув руки, он отшатнулся.
– Не верю. Не может быть, – взволнованно пробормотал жрец и схватился за голову. – Невозможно!
В своем внезапно наступившем безумии он был убедителен. Рин встревожено бросился к отцу.
– Что случилось?
Но тот будто не видел его, продолжая что-то невнятно бормотать. Парень крепко сжал его плечи и несильно тряхнул. Жрец поднял на сына глаза, но словно не увидел. Отчаявшись, Рин отпустил отца и повернулся к бессмертному.
– Может, объясните, что произошло с моим отцом?
Его глаза опасно вспыхнули, но голос оставался ровным и вежливым.
Перемена, произошедшая в парне, насторожила Окару. Ей показалось, что в Рине в эту минуту боролись две сущности. Одна представляла собой юность и неотделимые от нее надежду, жажду открытий, бесстрашность. Вторая воплощала бесконечную мудрость и необъятный опыт.
Девушка было подумала, что хард не станет ничего объяснять, лишь высокомерно укажет на статус сокета, и на том их разговор закончится, но Доар ее удивил.
– Твой отец не знал, что его сын хранитель Гвербоса, – совершенно спокойно ответил он. Окара решила, что капитан не станет углубляться и оставит Рина самого домысливать услышанное, но он снова поразил ее. – Жрецам не положено иметь семью, но для твоего отца Гвербос сделал исключение. Повысив верного жреца до статуса оракула, он благословил его и отпустил с миром, иногда призывая для мелких поручений.